Мастер артефактов - [104]
Маюн больше не тонула, не задыхалась, не умирала. Она стояла, гордо вскинув голову, а вокруг бесновались чудовищные кричащие тени. И тогда она закричала в ответ. Из ее рта вырвался огненный поток – и монстры разлетелись в клочья, превратившись в обрывки кошмаров и неясных воспоминаний.
Когда ее голос умолк, клинки живого огня полыхали в ее ладонях, разгоняя тьму.
Ойру наблюдал за битвой, стоя по ту сторону света. Мерцающие тени клубились вокруг ассасина, оплетая его тело броней из тончайших пластин. Ойру улыбался. Тьма под его пальцами загустела и вытянулась, приобретя форму двух длинных черных флисс. Когда битва закончилась и море теней, бушевавшее вокруг Маюн, усмирилось, ассасин натянул на лицо серый шарф, оставив открытыми лишь глаза.
– Приветствую тебя в царстве теней, Сверкающая. Отныне ты табибито — шагающая в мирах. Пусть ты не равна мне по силе – больше ты не моя ученица. Теперь ты пойдешь бок о бок со мной, и вдвоем мы бросим вызов тьме.
Кентон окинул взглядом выстроившихся перед ним мужчин. Бывшие мастера и древние Академии расстались со своими малиновыми и черными мантиями, с ног до головы одевшись в мощнейшие артефакты. Каждый получил те магические предметы, что соответствовали его умениям и таланту крови. Пожалуй, самая поразительная перемена произошла с мастером Дэром и древним Дениталом: мастера неслышной поступи, окутанного колышущимся облаком черной дымки, вовсе не было видно, алхимик же выбрал простую белую тунику, увешанную всевозможными снадобьями, и маску, которая от них же его и защищала. Были среди этих эликсиров те, что могли даровать на ладан дышащему древнему нечеловеческую быстроту и силу; с помощью других он мог околдовать, успокоить или убить.
И ведь это был самый слабый из проклятых сынов! Аог, и без того исполинского телосложения, облачился в массивную броню, в которой выглядел настоящим великаном, что слегка обеспокоило Кентона: а вдруг мастер наказаний попросту не втиснется в узкие туннели подземелья? Мурлах, мастер инженерного дела, в своем хитроумном костюме из крутящихся колесиков, шнуров и щелкающих тисков и вовсе напоминал выходца из другого мира. Его Кентон снарядил первым, и за то время, что мастер проклятий занимался экипировкой остальных, Мурлах успел раз десять что-то поменять в своих обновках, настраивая и улучшая их, и теперь даже Кентон не смог бы сразу сказать, как отразились перемены на свойствах артефактов. Впрочем, самому Кентону это было безразлично. Ото всех этих людей ему требовались лишь знания, опыт и таланты. Эти шестеро – всего-навсего его марионетки, расходный материал в его войне с Анневом и его проклятой золотой рукой, чью разрушительную силу он видел в воспоминаниях Тосана.
А еще Кентон их ненавидел. На дух не выносил придурковатого Денитала с его мерзкими зельями. Терпеть не мог Мурлаха за его умелые руки и дьявольские ловушки. До желчи завидовал Дэру и Эдре за то, что те дружили с его бывшим наставником Дювареком. Но больше всех ненавидел он Атэра, ведь именно этот идиот наградил Кентона позорным шрамом на полщеки. А потому Кентону было на них плевать. Главное, пусть помогут ему убить Аннева, а там, глядишь, он займется Атэром и всеми остальными. Если, конечно, хоть кто-то из них переживет эту бойню.
Однако Кентон умел быть терпеливым. Этим людям совсем не обязательно знать о его истинных намерениях, пусть думают, что он один из них. Он вел себя точно так же с этой неразлучной троицей – Анневом, Терином и Титусом, – а потом с Фином и его тупоголовыми прихвостнями. Мало находилось тех, кто искал его дружбы, а еще меньше – настоящих друзей. Наверное, только Дюварека он и мог назвать другом… а Тосан приказал его убить.
«Я никому из них ничего не должен, – напомнил себе Кентон. – Это они в долгу передо мной. И они станут моими орудиями мести».
А значит, он должен всех шестерых держать под контролем. Потому-то он и раздал им амулеты, которые не только излечивали – с их помощью Кентон мог читать мысли каждого из их владельцев и в точности знал, где тот находится. Среди артефактов, которыми он снабдил своих проклятых сынов, имелись и такие, которые заставляли их быть послушными воле своего предводителя. И главными среди этих артефактов были два кольца: кольцо невольника и кольцо хозяина. Одно из них Кентон уже давно надел себе на палец, а второе тускло поблескивало на левой руке мастера Аога. Кентон взглянул на гигантского убийцу и улыбнулся: одно лишь слово – и мастер наказаний, не задумываясь, прикончит любого. Чертовски удобно.
– Какие будут приказания, господин?
Улыбка Кентона стала еще шире: слова Аога, без сомнения, настроят на верный лад и остальных.
Надо же, все вышло проще, чем он думал.
– Сначала пойдем в Банок. Это ближайший город к Шаенбалу – и единственный, где Аннев бывал, – поэтому туда он, скорее всего, и отправился.
– Мысль вполне себе здравая, – протянул Атэр, поглаживая тоненькие усики.
На руках у мастера лжи красовались убеждающие перчатки из бледно-голубого шелка. Они обладали несоизмеримо меньшей силой, чем жезл принуждения Янака, и все же давали своему обладателю власть надо всеми, к кому бы он ни притронулся. Кроме Кентона, разумеется.
Академия, скрытая от внешнего мира в Шаенбалу, веками противостояла магии. Ведь магия опасна: то, что лечит, может и навредить, а сила, которая помогает одному человеку, способна уничтожить другого. Из многочисленных учеников Академии лишь самые опытные и решительные становятся аватарами – охотниками за магическими артефактами, которые следует оберегать от неправильного применения. Выросший в Шаенбалу юный сирота Аннев де Брет отчаянно мечтает стать таким мастером-аватаром. Однако ему приходится нелегко – он не такой, как все, и если об этом узнают в Академии, жизнь его не будет стоить и гроша.
Эта книга написана уже очень давно, как попытка сказать спасибо Роберту Говарду и Эдгару Берроузу. Что если привнести в привычное фэнтези русское княжество, которое не жило бы славянской магией, а органично вписывалось в мир гоблинов, эльфов и гномов?.. Чужие боги бросили Руслана Березина в этот мир. Миллиардер из Земного Содружества вернется домой, если поможет в войне со старым злом Кириана. Не является ЛитРПГ!
Лучистые плети перемежающихся полей светящейся паутиной оплели воздух. Они вились узорами, сотканными из энергии портала. Мерцающий пузырь вздрагивал и покачивался, окутывая шлейфом бесшумных вспышек. Текучий, переменчивый свет, точно дождем омыл шар. Джульетта крепко зажмурилась. Но за веками плотно закрытых глаз, то и дело, вспыхивали искорки молний. Фосфоресцирующий шар зорба завращался, лопнул и рассыпался. Оболочка растворилась, словно клуб дыма, со сверхъестественной быстротой и бесшумностью. Оросив помещение ослепительным дождем. Воздух обдал холодом. Джульетта вздохнула и тотчас закашляла, открывая глаза и вглядываясь в не пойми чего. «Воняло гадостно.» Свет едва сочился через пробоину в низко нависающем потолке, затянутую хрупкой изморозью.
Новая сказочно-фантастическая повесть «Гинунгагап» входит в мини-цикл «Белая тень». Повесть писалась три месяца в полной тайне, о ней не знал никто. Ни разу даже не обмолвиться о готовящейся книге — пожалуй, это стало самой сложной частью работы:)В основу положена скандинавская мифология.
Существует мир, который покоится в хрустальной чаше, заполненной водой до краев. Этот мир зовется Старыми королевствами. Здесь вы встретитесь с химерами, оборотнями, ликатами и прочими существами, живущими бок о бок с людьми и богами. Есть в этих королевствах особое место, куда не попадут простые смертные, где существа отдыхают, живут или спасаются бегством – отель «Лисий хвост». Познакомьтесь с хозяйкой чудесного места и узнайте правдивые истории из первых уст.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пятый выпуск альманаха «Фантасофия» составлен на основе произведений малой и средней литературных форм – рассказов, повестей и новелл – писателей Республики Башкортостан, работающих в жанрах сказочной фантастики и магического реализма.
Фитц Чивэл, королевский убийца, возвращается к жизни. Перед ним стоят две задачи – отомстить Регалу, ценой предательства захватившему власть в Шести Герцогствах, и отыскать Верити, законного наследника престола. Фитц отправляется в долгий и опасный путь в Горное Королевство.
Фитц – незаконнорожденный сын наследного принца. Воспитанный слугами, он вырос в темных коридорах королевского замка, не зная ни почета, ни славы. Его ждала дорога убийцы, верно и преданно исполняющего приказы своего короля, а также участь человека, способного своими, может, не очень значительными поступками сдвигать мировые колеса и приводить в движение силы, недоступные пониманию простых людей… Но на то он и Фитц Чивэл Видящий!
Повелители Трех Стихий, гордые и прекрасные драконы возвращаются в мир. Вырвалась на свободу из векового заточения Тинталья, расправила мерцающие синевой крылья – и обнаружила, что она единственная из своего племени, парящая в небесах. Ведь морским змеям, чтобы превратиться в драконов, нужно подняться вверх по течению реки, к берегам, покрытым песком памяти, а путь туда преграждает отмель. Нет больше Старших, которые издревле помогали драконам и оберегали их коконы. Значит, ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к «мгновенно живущим» – людям.
Берега теплых морей, далеко к югу от терзаемых войной Шести Герцогств, полны чудес и загадок. Поэтому здешние жители издавна промышляют торговлей. И поэтому в этих водах так много пиратов. Здесь добывают сокровища. Самые удивительные и волшебные привозят из ядовитых Дождевых чащоб. А самое драгоценное из волшебных сокровищ – диводрево, из которого делают живые корабли. Живой корабль не просто умеет разговаривать – он легче скользит по волнам, он уйдет от любой погони, он подскажет рулевому, что делать… Неудивительно, что семьи торговцев несколько поколений выплачивают жителям чащоб долг за корабль когда звонким золотом, когда своими отпрысками.