Масть пиковая - [151]

Республику задушили три опасных вида преступления, и все они направлены против личности: квартирные кражи, осо­бо дерзкий разбой, угон автомобилей. В росте преступности виноваты не только слабая работа правоохранительных орга­нов, но прежде всего – Законодательство. Посудите сами: угон автомобиля, самой крупной покупки в советской семье, – ка­рается штрафом в 100 рублей или годом условного заключе­ния – это ли не насмешка над законопослушными граждана­ми, не причина массового угона машин?

Чтобы сбить волну преступности в республике, защитить ее граждан, предлагаю на рассмотрение несколько предложе­ний по названным проблемам:

1. Любой преступник, не являющийся гражданином Узбе­кистана и совершивший на ее территории уголовное преступ­ление, в дополнение к существующему законодательству полу­чает еще пять лет тюрьмы. Закон перекроет все маршруты гас­тролеров и прекратит уголовный террор жителей республики.

Этот закон, еще с более суровыми мерами, крайне необхо­дим, безотлагателен в другом. В стране только складывается самая опасная из мафий – наркомафия, и опять Узбекистан окажется притягателен для уголовников со всех концов страны и из-за рубежа, причем на советский рынок наркотиков уже кинулись и с Востока, и с Запада, нужно законодательно, как в Иране, перекрыть им дорогу в Узбекистан, и для пользы свое­го же народа безжалостно ликвидировать производителей на месте. А для тех чужаков, кто уже имел две судимости по особо тяжким преступлениям, применять крайние меры. Нужно че­рез народный референдум ввести порог судимостей, особенно по тяжким преступлениям.

2. Квартирные воры не выходят на свободу до тех пор, по­ка полностью не компенсируют нанесенный ущерб потерпев­шим, причем при краже дефицитных вещей учитывать их ре­альную рыночную стоимость. Такой закон сделает невыгод­ным промысел навсегда.

3. Что касается машин, то угон следует приравнивать к краже личного имущества, также не выпускать на свободу угонщиков, пока хозяину не вернут машину, причем страхова­ние транспорта надо разрешить по рыночным ценам, ибо только затронув государственные интересы, милиция зарабо­тает по-настоящему, появится у нее и техника, и средства, и специалисты по угонам. И еще, чтобы уголовный мир день ото дня не пополнял ряды за счет молодежи, следует опять же законодательно выбить у них почву под ногами, ибо преступ­ность уже для многих стала профессиональным занятием. Предлагаю по особо опасным преступлениям, дважды суди­мых, на третий – подвергать расстрелу, поубавится романти­ки в блатной жизни. Во избежание ошибок судьбу таких пре­ступников решать в судах присяжных, дважды, разными со­ставами.

В число предлагаемых на рассмотрение законов следовало бы внести и положение об амнистии. Анализируя все амни­стии нашего государства, от печально известной бериевской 1953 года и кончая последней, «горбачевской», 1987 года, они ничего, кроме беды для граждан страны, не принесли. Скажи­те, какое отношение имеет 100-летие со дня рождения В. И. Ленина и 70-летие Советской власти к помилованию преступ­ников сегодняшнего дня? Считаю, что в Узбекистане амни­стии должны быть отменены навсегда, ибо прежде всего они противоречат закону о неотвратимости наказания за преступ­ление, и совершаются амнистии только из-за амбиции особо тщеславных людей, дорвавшихся до власти.

Все законы Узбекистана должны строиться только из ин­тереса добропорядочных граждан».

Письмо прокурора республики к депутатам зачитали на одном из вечерних заседаний, и оно было встречено шквалом аплодисментов, Камалов посланием напоминал, что он готов продолжить начатую борьбу с преступностью до конца. После его обращения к новому парламенту как-то поутихли разгово­ры, что скоро будет назначен новый прокурор республики, ведь он находился в больнице уже почти полгода.

Доставили прокурору Камалову в больницу и докторскую диссертацию Сенатора. Удивительно аргументированная, глу­бокая, ко времени, работа – чем больше он в ней разбирался, тем больше убеждался, что Сухроб Ахмедович не имеет к ней никакого отношения. Следовало непременно установить авто­ра столь важной научной работы, если он жив, конечно. Такой человек сейчас, в условиях зарождающейся самостоятельно­сти республики, был необходим как никогда – ведь придется пересматривать все законодательство, исходя из жизни и ин­тересов народов, населяющих Узбекистан, их специфики, тра­диций, уклада и морали, выработанной веками.

Авторство научных трудов Сенатора следовало установить не только ради справедливости, но чтобы снять с него ореол выдающегося юриста, ратующего за демократические свободы и реформы в законодательстве, обнажить сущность политиче­ского авантюриста, не гнушающегося откровенной уголовщи­ной. Развенчать в открытом суде лжедоктора юридических на­ук значит остудить пыл многих авантюристов, показать ис­тинное лицо рвущихся к власти жуликоватых поводырей.

Неожиданно у прокурора республики потянулась новая ниточка к своим противникам, список которых он пока не мог четко обозначить, и этот шанс он получил благодаря своему несчастью.