Массовая литература сегодня - [128]
Еще одна грань романтического – описание уединенных встреч Сергея и Ларисы, ради которых они отказываются даже от автомобилей:
Выйдя из машины у Измайловского парка, Лариса отпустила водителя, пересекла небольшую аллейку и увидела фигуру Сергея, гуляющего по асфальтовой дорожке у скамейки, на которой они часто сидели. Лариса замедлила свой шаг, любуясь им. Заглянув ему в глаза, она вновь почувствовала, как что-то ухнуло в районе солнечного сплетения. Сердце заколотилось сильно-сильно, когда Сергей взял ее за локоть и повел гулять в парк. Ей казалось, что тепло, исходящее от его руки, перетекает в ее тело, она дышала в одном ритме с ним, смотрела на мир его глазами <…> По земле шагали только два человека – она и Сергей. Единственные люди на всей Земле.
Парк, скамейка, легкое дыхание, тепло руки – стандартный набор сигналов сближения влюбленных. Романтические отношения – вот что ценит супермен Сергей Донской: Однажды он сказал ей (Ларисе): – Я с тобой как юноша, даже как мальчик, мы сидим на скамейке, держимся за руки, иногда целуемся, а потом ты уходишь… У меня давно не было таких романтичных отношений. Это, оказывается, так здорово!
Романтические чувства ассоциируются с сиянием, сердечным трепетом, лаской. Они возвращают юность: Даже эти невинные встречи делали его жизнь разноцветной, сияющей, заставляли трепетать сердце. С Ларисой он почувствовал себя как в далекой молодости, только лучше, полнее, добрее, проникновеннее, было больше тепла, ласки, меньше амбиций и необузданной требовательности.
Упоминание о нежных поцелуях, прикосновениях передают воспроизведенные автором дамские представления о зарождающемся романтическом чувстве: Сергей легко прикоснулся к ее губам; он положил свою ладонь на руку Ларисы, лежавшую на подлокотнике кресла; длинные пальчики поудобнее устроились на сгибе моего локтя; они вышли на причудливо подсвеченный снизу танцпол; руки Сергея уверенно повели Ларису в танце.
Романтическую тональность поддерживают слова тайна, тайный, таинственный, загадочный, странный. В тексте выстраивается самостоятельная сюжетная линия: таинственный влюбленный, скрывающий свое имя и электронный адрес, забрасывает Ларису романтическими письмами:… – на мой почтовый ящик, в мой личный ящик стали приходить странные письма. Отправитель неизвестен. Ср.: В окошке «Входящие» вдруг возникло новое сообщение. Это был ее тайный обожатель;… – загадочный отправитель не дает мне покоя. Романтическая тональность писем усиливается заимствованными стихами: она подошла к своему ноутбуку и проверила свою личную электронную почту. К ее удивлению, послание было вновь романтично-лирическим.
Банальные откровения в текстах писем соединяются с прецедентным высказыванием. Последнее должно убедить читателей в том, что таинственный отправитель «очень красивых и романтических» писем – натура тонкая: «И в этот синий грустный вечер я смотрю на синее небо и не могу отделаться от мысли о Вас. Вы – мой идеал, Вы “чистейшей прелести чистейший образец”. и я… влюблен в Вас».
Разгадка тайны умиляет Ларису: Вот и нашелся автор анонимных посланий. Милый, чудесный мальчик, единственный сын любящих родителей, воспитанный, деликатный (о Марке).
Еще одним автором романтических объяснений в любви, поклонником-анонимом оказался… Сергей: Отправитель – компания «Танака», рабочий стол «Донской». Забыв об оскорблениях, упреках и разрыве, счастливая Лариса первая звонит Сергею, который спешит открыть ей свои объятия.
Нетрудно заметить искусственность, надуманность истории таинственных писем, примитивность эпизодов, отмеченных романтическим пафосом.
Шаблонность и формульность. Шаблонность текстов современного русского дамского романа обнаруживается прежде всего в следовании образцам западного дамского романа и проявляется в тематическом и сюжетном схематизме [Абашев 2004:347].
Существование подобных аналогий обусловлено изменениями российской жизни.
Социальная революция, произошедшая в постсоветской России, появление собственников и состоятельных кругов, а также возможностей, открывающих путь к богатству, активизация частной инициативы, формирование новой социальной роли супермена, включение женщины в предпринимательскую деятельность – все эти обстоятельства подготовили приятие русской читательской аудиторией сюжетов и образов, сконструированных по западным схемам, сближение русского женского образа с западным на основании «прагматического набора сходства интенций» [Войтак, 2004: 314], жизненных установок.
В анализируемом романе Киры Бурениной «Арена» шаблонностью отличается как основная сюжетная линия, так и линии побочные. История Золушки, сочетающая путь к успеху, блестящей карьере, богатству и путь к «настоящей любви» и браку, в чистом виде не могла бы существовать в советское время – в эпоху идеологического отторжения карьеры и богатства как жизненных ценностей. Конфликт между бизнесом и чувством (ср. вариант конфликта – между работой и личной жизнью) социально стал приемлемым для российского общества (следовательно, и для читателя) лишь в последние годы. Тиражируемый дамскими романами и телесериалами русский вариант образа женщины-предпринимателя, несмотря на очевидную шаблонность, воспринимается как «новый лик», а визуализация дамской привлекательности женских персонажей обеспечивает читательский успех подобных текстов.
