Масса и власть - [48]

На некоторых празднествах стараются создать представление, будто поглощаемое животное само при этом присутствует. У некоторых сибирских народов медведя принимают как гостя, когда его едят. Гостю оказывают почет, предлагая лучшие куски его собственного тела. К нему обращаются с торжественными и убедительными словами и просят стать заступником перед его братьями. Если человек сумел добиться его дружбы, то медведь позволит на себя охотиться. Такое причастие может вести к расширению охотничьей стаи. Женщины и те мужчины, что не участвовали в охоте, теперь присоединятся к ней. Причастие может ограничиться и малой группой, то есть группой собственно охотников. Но внутренний процесс, поскольку он соответствует природе стаи, всегда остается одним и тем же: охотящаяся стая переходит в умножающую. Эта последняя охота удалась, человек наслаждается добычей, но в торжественный миг причастия он исполнен видением всех дальнейших охот. Невидимая масса животных, которых предстоит добыть, смутно чудится всем участникам пиршества, и все озабочены тем, чтобы видение воплотилось в действительность.

Это древнее причастие охотников сохранилось и там, где речь идет о стремлении к приумножению совсем иного рода. Причащаться могут крестьяне, заботящиеся о приумножении зерна, о хлебе насущном: в совместной торжественной трапезе они насладятся телом животного, как в старые времена, где все были охотниками.

В высших религиях в причастие вплетается новый мотив — идея приумножения верующих. Если причастие остается неизменным и осуществляется правильно, вера будет распространяться вширь, к ней присоединятся новые и новые сторонники. Но еще важнее, как известно, обет воскрешения к новой жизни. Животное, торжественно поедаемое охотником, должно жить снова, оно воскреснет и снова даст себя добыть. Такое воскрешение в высших причастиях становится важнейшей целью, только вместо животного здесь поедается тело Бога, и его воскрешение верующие примеряют к самим себе.

Об этой стороне причастия еще пойдет речь, когда будут рассматриваться религии оплакивания. Что сейчас важно, так это переход от охотящейся стаи к умножающей: особый способ употребления пищи обеспечивает ее умножение. Последняя изначально представляется как нечто живое. Здесь проявляется желание сохранить драгоценную душевную субстанцию стаи, пересаживая ее в нечто новое. Каковой бы ни была эта субстанция — если выражение «субстанция» вообще здесь применимо — все делается для того, чтобы она не распалась и не исчезла.

Взаимосвязь между общей трапезой и умножением пищи может быть и непосредственной, без воскрешения и новой жизни. Вспоминается чудесное событие, когда пятью хлебами и пятью рыбами насытились тысячи голодных.

Внутренняя и тихая стаи

Четыре основные формы стаи можно группировать по разным критериям. Можно, например, провести различие между внутренней и внешней стаями.

Внешняя стая, которая проявляется отчетливей и потому легко описывается, стремится к цели, находящейся вовне ее самой. Она проделывает долгий путь. Ее движения ускорены, если сравнивать их с движениями в нормальной жизни. Это значит, что и охотящаяся, и военная стаи являются внешними стаями. Животное, на которое идет охота, надо найти и загнать. Врага, с которым предстоит сразиться, надо отыскать. Как бы не было велико возбуждение, вызванное военным или охотничьим танцем, характерная активность внешней стаи развертывается на широком пространстве.

Внутренняя стая имеет нечто вроде концентрической структуры. Так, она образуется вокруг покойника, подлежащего погребению. Ее задача состоит не в том, чтобы чего-то достичь или кого-то догнать, а в том, чтобы нечто удержать. Оплакивая мертвого, дают понять, что он, по сути, здешний, что он принадлежит тем, кто собрался вокруг тела. Свой далекий путь он совершит в одиночку. Его подстерегают опасности и страхи на пути туда, где другие мертвые ожидают и готовы принять его. Поскольку удержать мертвого невозможно, он, так сказать, не поглощается, а исторгается. Оплакивающие именно в качестве стаи представляют собой нечто вроде единого тела, из которого его не так просто удалить.

Приумножающая стая — тоже внутренняя стая. Кучка танцующих образует ядро, вокруг которого соберутся те, что пока еще невидимы. К тем людям, что уже есть, примкнут другие, к убитым или выращенным животным присоединятся новые, к собранным плодам добавятся другие плоды. Господствующим чувством является вера в уже-наличие того, что должно добавиться к видимым массивам столь ценных для человека существ или предметов. Все это уже где-то есть, это нужно лишь привлечь, приколдовать. Обычно церемонии совершаются там, где предполагается наличие множества этих пока невидимых существ или предметов.

Большое значение имеет переход от внешней к внутренней стае в ходе причастия. Поглощая убитое на охоте животное, с благоговением осознавая, что что-то от него есть теперь в каждом из участников, стая овнутряется. Теперь можно ожидать воскрешения и, прежде всего, собственного приумножения.

Иначе стаи можно подразделять на тихие