Масоны из провинции - [31]

Излучая призрачный свет, месяц стоял высоко, после дома юноше показалось что на улице похолодало и он поежился. Во дворе все было как и прежде, повозка, лошади, карета, у кареты два силуэта, он повернулся, дымок защекотал ноздри, рядом стоял Мирон и курил папиросу.

— Мирон. — тихо поприветствовал его Сергей.

— Сергей Александрович.

Сергею показалось что Мирон чем-то взволнован и озадачен. Естественно, что смерть молодой девушки, практически еще ребенка, далеко не приятное явление, но нервничал Мирон уж очень явно, как для человека имеющего дело со смертью почти каждый день. Сергею это показалось странным.

— Что покойная? — очень аккуратно спросил юноша у лекаря.

— Повесилась. — вздохнул тот, потом осмотрелся, потушил сигарету и дрожащим голосом произнес. — Пройдемте.

Сергей снова оказался в просторной гостиной, только в этот раз он прошел не в большую дверь, а напротив, в маленькую. Зайдя юноша оказался в небольшой комнатке, не похожа ни на гостиную, ни на кабинет, ни уж тем более на жилую, комната по периметру была обставлена книжными полками, каждая до потолка, и скорее всего являла собою библиотеку. По центру стоял стол, а на нем что-то лежало, закрытое белым полотном. «Покойная.»- подумал Сергей и громко сглотнул, так близко с покойниками он еще не находился.

— Я, как уже говорил, очень уважаю вашего батюшку. Он всему меня научил, и меня и Остапа, и буквально дал нам дорогу в жизнь. — начал свою речь Мирон, а Сергей пытался предугадать к чему он клонит. — И, вы должны понимать, что есть вопросы, которые доктор не имеет права ни с кем обсуждать. — да, Сергей знал это правило своего отца. — Но случилось, что я стал заложником ситуации, и теперь мне даже посоветоваться не с кем. Поймите правильно, Остап очень набожный человек, и он, в виду этого, можно сказать, импульсивен. А вы, не только внешне, но и по составу ума своего мне напоминаете Александра Александровича, по этому я решил что могу доверится вам. Иначе я не знаю как мне быть. — он затих, немного выждал, к чему-то прислушался, набрал воздуху в грудь и шепотом выпалил. — Покойная была беременна!

Сергея как будто кто-то ударил по голове, аж в ушах зазвенело, а внутри все похолодело.

— Как!? — забывшись выпалил он, а Мирон зажал ему рот ладонью.

— На втором месяце, или около того, — продолжил он полушепотом, Сергей кивнул, и Мирон отнял руку. — она ко мне обратилась на прошлой неделе, в воскресенье, хотела умертвить плод, но я отказал. — рассказчика немного колотило, он набрал воздуха и попытался успокоится. — Взяла с меня слово что я родителям не скажу. Теперь я не знаю что делать, вы меня извините, что я на вас все выплеснул, мне нужно мнение постороннего человека. — его глаза лихорадочно бегали.

— Никому ни слова! — твердо прошептал Сергей. — Я к тебе потом приеду в больницу, там спокойно поговорим. В понедельник, ближе к обеду, если что-то изменится я пришлю сообщение. И перестань мне «выкать». - потом он похлопал Мирона по плечу. — Ты молодец Мирон, правда молодец.

— Идут, выходим!

Мирон буквально вытолкнул Сергея в прихожую, а сам прошмыгнул обратно на крыльцо, открылась двойная дверь и из гостиной вышли Олечка и Раиса Петровна.

— Вы поезжайте домой, я и Алеша здесь останемся. — тихим голосом сказала тетушка, и пошла обратно, прикрыв за собою дверь.

Олечка была сильно расстроена, они почти до утра сидели в гостиной, обнявшись, и жгли камин. Олечка рассказывала Сергею о Аннушке, о том как они вместе учились ездить верхом, о том как она лягушек боялась и о ее любимом котике. Сергей со временем проникся, ему и вправду стало жаль покойную, всем сердцем он чувствовал печаль.

Но вот эта тайна… Ничего, в понедельник он узнает больше, а пока разделит печаль своей любимой.

Когда все тайное становится явным

По понятным причинам празднество в Воскресенье было отменено. Похоронили в субботу, и печальное мероприятие тяжело всем далось. Алексей Николаевич волновался за родственника и его супругу, Раиса Петровна за Алексей Николаевича, Олечка потеряла близкого человека, а Сергей не знал как себя вести и от того ему было хуже всего. Олечка в эти дни была как в воду опущенная, когда им удавалось побыть наедине, то они просто сидели взявшись за руки и молчали. Юноша не решался заговорить, боялся сказать лишнего, а как отвлечь девушку от плохих мыслей не знал. Он пытался конечно рассказать ей что-то из истории, или отрывок из произведения француза Верна» Дети капитана Гранта».

— Давай потом, хорошо. — Олечка прислоняла свой пальчик к его губам, Сергей обнимал и гладил ее, наверное так было правильно, он не знал.

Но вот в воскресенье нужно было выдумать предлог для завтрашней поездки в Александровск, и желательно одному. Он думал почти весь день, и ничего подходящего в голову не пришло. На ужин Антип приготовил тушеного кролика с квашеной капустой и галушки, не клецки, галушки. Пили водку, поминали племянницу Алексей Николаевича, Сергей тоже пил, не смог отказать.

— Доченька, не хочешь завтра прогуляться? — осторожно спросила Раиса Петровна. — Поедешь на Пятихатки со мной?

— Да. — вздохнула девушка, она уже выглядела более усталой, нежели печальной.