Масоны и заговор декабристов - [5]

Крепостное крестьянство принесло свою ненависть к помещикам в жертву своей любви к родине. Император Александр I оценил патриотическое поведение крепостного крестьянства во время Отечественной войны и по окончании войны снова предпринял меры к освобождению крестьян. Еще в 1804 году по утвержденному им «Положению для поселян Лифляндской губернии», а в 1805 году для крестьян Эстляндской губернии, крестьяне объявлялись собственниками своих участков, крестьянам предоставлялись гражданские права, вводилось самоуправление и крестьянский суд.

Но Прибалтийское дворянство согласилось только предоставить крестьянам личную свободу, отдать же им землю отказалось. Заставить же Эстляндское и Лифляндское «рыцарство» подчиниться его воле силой, Александр I не мог. Русское дворянство разделяло взгляды Прибалтийского дворянства.

Освобождение крестьян без земли Александру Первому удалось провести в Прибалтике только в 1817–1819 году. В 1818 году Александр Первый поручил Аракчееву составить проект освобождения крестьян в остальной части России. Гр. Аракчеев разработал проект постепенного выкупа крепостных крестьян у помещиков казной. Другого пути освобождения крепостных трезво мыслящий Аракчеев не видел.

Рассчитывать на то, что офицеры поддержат намерение Царя освободить крестьян с землей, не приходилось. Денег же у казны на выкуп крестьян не было, и проект Аракчеева пришлось отложить.

Но Александр I все же продолжал надеяться, что ему удастся убедить дворянство дать свободу крестьянам. В 1814 году в Париже он сказал французской писательнице Сталь: «За главою страны, в которой существует крепостничество, не признают права являться посредником в деле освобождения невольников: но каждый день получаю хорошие вести о внутреннем состоянии моей Империи, и с Божьей помощью крепостное право будет уничтожено еще в мое царствование».

Во время своих постоянных путешествий по России Александр I не раз говорил дворянам о своем желании ликвидировать крепостное право.

6 марта 1818 года французский дипломат граф Ноаль доносил своему правительству: «Если военная колонизация беспокоит крестьян некоторых губерний, то не меньше волнует дворянство возможность отмены крепостного права: в каждом путешествии Императора по его громадной стране дворяне видят опасность освобождения крестьян в той или другой местности…».

Во время своих разговоров с представителями дворянства Александр I увидел, что добровольно дворянство не пойдет на освобождение крестьян. Политическая же обстановка в стране благодаря деятельности масонства и тайных политических обществ была не такова, чтобы рассчитывать на то, чтобы Александр мог принудить помещиков освободить крестьян против желания помещиков. На армию, в виду политического разложения офицерства, как мы знаем, он не мог полагаться.

Мы можем предполагать, как уже указывали раньше, что для подавления сопротивления крепостников Александр I предполагал использовать военно-поселенные войска. Хотя с другой стороны, со слов Императора Николая I, известно, что он в конце своего царствования отказался от намерения освободить крестьян.

III. Масоны и декабристы

Вся идейная основа, как первых русских тайных политических союзов, возникших после Отечественной войны, так и более поздних, не русская, чужая. Все они списаны с иностранных образцов.

Некоторые исследователи истории восстания декабристов утверждают, что устав «Союза Благоденствия» списан с устава немецкого «Тугендбунда». Но вернее всего истоки политических идей декабристов надо искать в политических идеях европейского масонства и в идеях «Великой» французской революции, которые снова нас приводят к масонским идеям о «всеобщем братстве, равенстве и свободе», утверждаемых с помощью насилия.

«Масоны и декабристы, — пишет Н. Бердяев, — подготовляют появление русской интеллигенции XIX в., которую на западе плохо понимают, смешивая с тем, что там называют intelectuels. Но сами масоны и декабристы, родовитые русский дворяне, не были еще типичными интеллигентами и имели лишь некоторые черты, предваряющие явление интеллигенции».[2]

Французский посол Ланжероне в депеше от 11 апреля 1820 года пишет: «…вся молодежь, и главным образом офицерская, насыщена и пропитана либеральными доктринами. Больше всего ее пленяют самые крайние теории: в Гвардии нет офицера, который бы не читал, и не перечитывал бы труды Бенжамена Костана, и не верил бы, что он их понимает».

Спустя семь месяцев заместитель французского посла граф Габриак сообщает своему правительству: «Несомненно, что у многих гвардейских офицеров головы набиты либеральными идеями настолько крайними, насколько эти офицеры мало образованны. Они живут вдали от всех осложнений либерализма: они ценят тон и форму военного командования заграничных армий, но они находят их невыносимыми у них самих».

«В гвардии, — сообщает 29 августа 1822 года заместитель французского посла граф Буальконт, — сумасбродство и злословие дошли до того, что один генерал недавно нам сказал: «Иногда думается, что только не хватает главаря, чтобы начался мятеж. В прошлом месяце в гвардии открыто распевалась пародия на известный мотив «Я долго скитался по свету», которая содержала в себе самые преступные выпады по адресу Его Величества лично, и на Его поездки и конгрессы: эта пародия распевалась многими офицерами. Затем, то, что произошло в собрании молодых гвардейских офицеров, показывает так ярко дух, царящий среди них, что нельзя об этом не донести».