Масонство и закон - [3]

.

Главной целью атак Паунда на систему правосудия стали чрезмерная зависимость окружных судов от рамок юрисдикции штатов и округов, мешавших преследованию преступников и отправлению правосудия; пересечение и дублирование функций различных типов судов, что также замедляло судебную процедуру и могло затягивать ее на годы; недостаточное государственное финансирование судов, приводившее к отсутствию в них профессионально образованного и опытного персонала (Паунд хорошо знал это на собственном опыте); ригоризм и консерватизм судебной системы, базировавшейся на сухой букве законов, написанных американскими судьями XVIII века на основе Римского и Франкского права под влиянием английских толкований прецедентного права XVII века, равнодушной к реальной жизни и отношениям между людьми в XX веке.

Получив признание в профессиональной среде и накопив преподавательский опыт, Паунд был в 1911 г. принят в штат юридического факультета Гарвардского университета профессором, и уже в 1916 г. стал его деканом. Это время и этот пост ознаменовали расцвет его карьеры, славы и плодотворной деятельности на ниве правоведения. Успех и слава его упрочились после громкого слушания в Верховном суде США по вопросу о конституционности закона об ограничении и перспективах запрета детского труда в 1917 г., где Паунд играл ключевую роль. Когда Паунд занял место декана, переданная ему предшественником команда состояла из секретарши мисс Мэй Маккарти и факультетского секретаря Ричарда Эймса. К 1928 г. на факультете обучалось ежегодно более 1500 студентов силами 32 преподавателей. Правда, почти втрое нарастив количество студентов, Паунд ужесточил требования к их подготовке, и при нем лишь две трети обучавшихся, по статистике, получали степень бакалавра.

В 1921 г. вместе с крупным теоретиком права Феликсом Франкфуртером Паунд произвел инспекцию, анализ и написал доклад об усовершенствовании системы уголовного производства в Кливленде, на долгие годы ставший «образцом социологической методологии и теоретической базы» для юристов страны. В теоретической части доклада, во-первых, выстраивалась хронологическая таблица различных систем судопроизводства как в указанном регионе, так и в стране в целом, их положительные и отрицательные стороны, а также делался вывод о необходимости применения в реалиях нового века обновленной методологии организации судопроизводства и ведения судебной процедуры. На основе этого доклада Паунд впоследствии развивал свою теорию социологии права, во многом характеризующую американскую юридическую мысль в первой половине XX века[9].

В основе теории Паунда лежала «теория интересов», а именно основанная на популярной в его время «философии прагматизма» (детище философов и обществоведов Уильяма Джеймса, Джона Дьюи и Джорджа Сантаяны) концепция, рассматривающая общество и государство как совокупность интересов – «публичных», «индивидуальных» и «общественных» – многочисленные и разнообразные связи между которыми и формируют общественные отношения, испытывающие острую необходимость регулирования по причине извечной необходимости, преследующей человеческое общество с начала времен, «наращивать блага и сокращать неоправданные траты»[10]. Прагматизм в области социологии отстаивал точку зрения на общество и государство как на область разумного и осознанного консенсуса между интересами отдельных людей, групп и структур, служащего гарантией общественной безопасности и процветания общества. В значительной степени эта концепция базировалась на уже к тому времени полуторавековом авторитете теории общественного договора французских просветителей. Но эта теория была сформирована на основе правовой концепции «естественного права», неотъемлемого врожденного права любой человеческой личности. Новшеством американских социологов права XX века и, в первую очередь, Паунда стало введение в понятие естественного права категории прагматизма, а именно, соотнесения прав личности, группы, общества и государства с внешними условиями времени и места правоприменения[11]. Будучи своего рода Эйнштейном правоведения, Паунд постоянно говорит об относительности правовых норм, пусть не на уровне законодательства, где с середины XIX века господствовало позитивное законотворчество, а на уровне судебной процедуры и прецедентов, формирующих основу правоприменительной практики в англо-саксонском праве[12]. Он пишет: «Путем медленного и болезненного развития обычая на основе опыта с последующим сознательным формулированием правил, специально придуманных для этой цели, люди отбирают из огромной массы возможных запросов те, которые, по их мнению, более всех прочих соответствуют требованиям всеобщей безопасности, потом определяют их, сравнивают с другими признанными ими интересами и изобретают для них средства действия. Этот процесс признания, разграничения и защиты интересов, осуществляемый политическим обществом, называется законотворчеством, а правила и стандарты поведения, а также правила и принципы принятия решений, устанавливаемые таким образом, называются законом». Право, таким образом, рассматривается им как «орудие социальной инженерии», в большей степени средство социального контроля, чем самодовлеющая догма