Масонская проза - [40]

– А что тут сделаешь? Пока остаются какие-то временные меры… Слушайте!

Сатана поднял руку. К ним с трудом пробивался звенящий шепот, словно бывший одним целым со всем Пространством:

– Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?

– Это что, эхо такое? – спросил Гавриил. – Или повтор?

– Скорее, повтор. Мы обычно не придаем этому выражению большого значения. Наверное, обычное проявление истерии или суетности. Только гораздо позднее можно понять, в чем, собственно, дело.

– А что это за странный металлический лязг по окончании сигнала? – спросил Азраил.

– В случае с женщиной, – пояснил Сатана, – это было звяканье кольца о диадему, которую она надевала, чтобы идти ко двору. А во втором случае это лязг звезды какого-то ордена, который мужчине вручал его монарх. Лишнее доказательство того, что они вполне счастливы.

Прошло какое-то количество человеческого времени.

– А теперь какая-то музыка, – снова прислушался Гавриил. – Да еще со словами…

И та, и другие были тихими, но вполне различимыми:

Я спою тебе песню, о-о-о!

И ты спой мне песню, о-о-о!

Щелчок, пауза, а потом на практически невозможно высокой ноте, словно сыгранной на рвущихся струнах самой души:

Горе мне, горе, ла-ла!

Ради любви – и в море, ла-ла!

И звук падения тела.

– А! Так это на сцене где-то! – воскликнул Сатана. – Видимо, они решили побаловать себя театром. Они все делают по-своему. «Несчастные не могут сделать других счастливыми», видите ли. Ну что же, мы их послушали, а теперь мне пора. Увидимся… Азраил знает дату и время, когда им придет время отчитаться, и вот тогда посмотрим!

Заглянув в будущее, Азраил назвал дату и время, как они значились в памяти Земли, и они расстались.

Ангел Смерти возвратился в свою сферу, срезав путь через галактику, которой было отказано в знании о его существовании. Владыка этой галактики слышал доносящиеся до него разлитые во Вселенной слова, но не понимал их смысла:

Тяжкой ношей снабдили время,

В уста жизни вложили дыханье,

Трудом и плодами труда наделили людское племя,

Дав ему смерть и в смертной тени молчанье8.

Архангел Англичан, который, подобно своему народу, с годами все умнел, был как никогда преисполнен оптимизма. На этот раз он сообщил троице, что в полном соответствии с новейшими веяниями в области работы с массами он сам отобрал и обучает целый батальон душ, чьи коллективные усилия в направлении упрочения благосостояния мира, в сочетании с предоставленными им самим усовершенствованными средствами санитарной гигиены и системой стерильного бесплатного общественного транспорта, вскоре принесут желаемые плоды.

– Как же вы дальновидны и деятельны! – воскликнул Сатана. – А кстати, помните мужчину и женщину, которыми вы с таким интересом занимались некоторое время назад? «Мужчину и женщину сотворил их», не так ли? И насколько я помню, духом-хранителем женщины была Руяэль.

– Отлично помню, – ответил Архангел Англичан, который явно был готов к такому повороту разговора. – Они в некоторой степени… не в такой, конечно, как они сами считают, но все же в определенной степени проложили дорогу этим нововведениям. Я только имел честь немного подправить их, направить, подкорректировать со своего незаметного места за кулисами жизни…

– Хорошо. Я помню, вы о них положительно отзывались.

– Тем не менее… – Архангел сцепил руки на немного округлившемся животе. – Тем не менее, я бы не стал спешить с присвоением этим двоим титула спасителей общества. У нас в департаменте говорят: есть два типа общественной службы – спасители и служители, ха-ха!

– Как тонко! – Сатана тоже рассмеялся.

– Вы так считаете? Вообще-то это пошло от моих заметок на полях реестра иерархии. Все же я считаю, что эту парочку следует отнести в первому подклассу второго класса служителей общества.

– А что с ними было дальше? – продолжил Сатана.

Архангел Англичан посмотрел на Азраила.

– Оба прибыли, – ответил тот.

– Ну извините, извините, – раздраженно бросил Архангел. – Конечно, я пытался извлечь из них максимум пользы, насколько это было вообще возможно при условии их природных ограничений, и при этом практически ни в чем не поступаясь своей методологией. И я во многом преуспел. Кстати, я только что сочинил пропагандистский материал о взаимозависимости Истинного Счастья и Жизненных Усилий. Это займет не больше десяти минут…

Но снова оказалось, что его слушателей влекут прочь неотложные дела. И снова они встретились через некоторое время на Грани Бездны.

– Будь у меня чувства, – сказал Сатана, – наш юный друг меня бы потешил, как он сам выражается. Что он там тебе говорил, когда мы ушли?

– Да ну, – нехотя ответил Азраил. – Наша межведомственная комиссия не оправдала его ожидания. Мы не достигли консенсуса при попытке сформулировать modusmoriendi9.

– А потом, – добавил Гавриил, – он добавил, что Азраил мыслит не как юрист.

– Да с какой стати-то? – воскликнул Азраил. – Я же исполнитель, и всё. И у меня инструкции: распределять Милость. Apropos, что было с той парой, которую вы обсуждали?

– Сейчас, минуту. – Сатана огляделся по сторонам. Свет от его нимба пронесся по всем отделениям Ада, где при приближении луча вспыхивали ответные отблески, чем дальше – тем ярче. Он задал в Пространство бессловесный вопрос и через мгновение утвердительно кивнул. – Ну и чудно, – сказал он. – Она уже тут у нас в одном цеху, проходит испытания на предельную деформацию. И он тоже на подходе. Мы… – Сатана изобразил Архангела Англичан, сложив руки на животе. – Мы взяли на себя смелость предположить, что из него можно еще кое-что извлечь в связи с исполнением им на Земле обязанностей служителя, уже после того, как наш юный друг сбросил его сюда. Вот мы и решили: пусть отрабатывает. Он сейчас коротает срок в благотворительной ночлежке с неизлечимой болезнью на средства своих друзей. На наш взгляд, за последние пять лет его самореализация на выходе окупила все издержки на переоборудование.