Маслав - [53]
– Завтра он превратится в груду пепла, а мы, быть может, будем лежать здесь, как вот эти трупы!
На верхней половине ни одна из женщин не хотела ложиться спать, боясь ночного нападения. Все сидели на земле или на лавках вокруг огня, ни у кого не хватило духу взяться за пряжу. Пальцы не повиновались, ладони дрожали, и расставленные по углам печально стояли бездеятельные прялки. Девушки, сложив праздно руки на коленях, сидели в глубокой задумчивости. О пении забыли и думать, и только изредка шепотом переговаривались между собою. Только неугомонная Марта Спыткова своими жалобами и ропотом еще увеличивала печаль своих товарок.
– О, если бы я только это предчувствовала! – вздыхала бедняга. – Если бы я только знала, что меня ожидает в этой несчастной стране, никогда бы я не согласилась увезти себя с Руси. За меня сватались князья и бояре, жила бы я в каменных палатах, в полной безопасности, в Киеве златоверхом, либо в Полоцке, либо в Новгороде, хотя этих самых новгородцев называют повсюду плотниками! А здесь! Здесь!
Она вздернула плечами.
– За грехи мои пришлось мне здесь жить!
– Да разве на Руси не бывает войны? – несмело спросила Здана.
– Да уж не так, как у вас, – возразила Спыткова. – Иной раз побьются варяги с нашими, порубятся друг с другом в поле, а нам, женщинам, какое до этого дело. Мужчины выходят из замков, выезжают в долины, а в замках все спокойно!
Никто не прерывал повествования Спыковой, но вдруг Здана, которая проскользнула на темный чердак и выглянула в окошечко, громко вскрикнула. Все с криком вскочили с мест.
В замке поднялась какая-то странная суматоха и беготня. Сквозь щели чердачных стен виднелось где-то близко огромное зарево, видно было, как в воздухе летали искры.
– Пожар, пожар! – кричала Здана.
Все с криком бросились к дверям.
– Огонь! Пожар!
Шум во дворе замка все увеличивался.
Действительно, – пожар был внутри городища. Подожженные руками злодеев горели сараи. А так как все хозяйственные постройки соприкасались между собой крышами, и ветер раздувал пламя, то пожар угрожал и главному строению, мостам и рогаткам, составляющим всю защиту замка.
Чернь, притаившаяся под валами в ожидании этой минуты общей растерянности, теперь выскочила и с громким криком бросилась на окопы. Стены сараев, сложенные из сухого хвороста, солома и сено под ними горели, как огромный сноп яркого пламени. Одни бросились тушить огонь, другие должны были защищать заграждения на валах, на которые напирали осаждающие.
Казалось, что настал уже последний час. Оставалось только: или погибнуть в огне, или отдаться в руки дикой черни. Белина с горстью защитников, не теряя мужества, тушил огонь, а Томко с Доливами побежали на валы.
И снова бой закипел, как в аду. Треск обрушивавшихся балок сопровождался дикими воплями черни.
Но, как будто бы Бог, сжалившись над отчаянными стонами несчастных, захотел придти им на помощь, – вдруг полил обильный дождь, затушивший пожар гораздо скорее, чем это сделали бы люди. На валах продолжали сбрасывать последние бревна и камни, а под конец выхватывали с пожарища горящие головни и бросали их в толпу осаждающих.
Убедившись в том, что огонь, на который они так рассчитывали, уже угасал, обманутые в своих надеждах нападающие, – начали понемногу отступать и прятаться от ливня.
А с неба продолжал литься этот дождь милости и чуда Божьего, как будто вызванный молитвами отца Гедеона.
Бедные женщины не скоро оправились после этого перепуга. Некоторые из них упали без сознания и долго пролежали, не приходя в себя. Спыткову пришлось положить на ее постель и приводить в чувство водой. Крики женщин были так ужасны, что Белина два раза посылал к ним с угрозами и приказаниями не отнимать мужества у защитников и быть повоздержаннее.
Уже светало, когда пожар стих, и в это же время начал затихать и дождь, и что очень редко случается в позднюю осень, к утру поднялся ветер, разогнал густые тучи и очистил небо. День обещал быть ясным и солнечным. Что это было? Предзнаменование или злая насмешка судьбы? Над долиной стлались клубы дыма; переполненная дождевой водой речка и болота казались одним огромным озером. Видны были подхваченные водой и рассыпавшиеся стога сена заготовленного для лошадей. Стада уходили в лес, люди бродили в воде и грязи. Блеск восходящего солнца отражался в лужах на лугу. День все разгорался.
– На валы! К рогаткам! – кричал старый Белина.
Все спешили на свои места, а старик хозяин снова пошел на мост взглянуть, что делается…
А делалось что такое, чего нельзя было даже понять!
Хоть и день уже настал, и солнце всходило и во всем лагере чувствовалось особенное оживление и движение, но оно было, по-видимому, направлено к иной цели. На замок не обращали уже внимания. Палатка Маслава была видна, как на ладони. Здесь седлали коней, поспешно собирались люди и что-то делали около палатки, как будто собираясь сложить ее. Одни выбегали оттуда, другие галопом подъезжали к ней… Трубили в рога и сзывали войско.
Группы людей, еще вчера бродившие в беспорядке, теперь устанавливались и образовывали правильные отряды. Не слышно было больше ни криков, ни угроз, – вся чернь была поглощена какими-то спешными приготовлениями. И даже те, которые провели всю ночь под валами городища, побросали потухшие костры и присоединились к остальному войску в долине. Вечером и ночью перед ливнем Собек подсмотрел и подслушал, что на речке и через трясину собирались проложить новые гати и мосты. Теперь же Белину известили, что работу эту бросили, а всех людей взяли оттуда. Что могли означать эти неожиданные сборы в долине, беспокойные передвижения и, особенно, это равнодушие к осажденному замку – об этом никто не мог догадаться. Одним хотелось видеть в этом обещанное чудо, другие боялись нового приступа, более подготовленного и лучше обдуманного. Эти необъяснимые передвижения и группировки внушали защитникам тем большую тревогу.
Захватывающий роман И. Крашевского «Фаворитки короля Августа II» переносит читателя в годы Северной войны, когда польской короной владел блистательный курфюрст Саксонский Август II, прозванный современниками «Сильным». В сборник также вошло произведение «Дон Жуан на троне» — наиболее полная биография Августа Сильного, созданная графом Сан Сальватором.
«Буря шумела, и ливень всё лил,Шумно сбегая с горы исполинской.Он был недвижим, лишь смех сатанинскойСиние губы его шевелил…».
Юзеф Игнацы Крашевский родился 28 июля 1812 года в Варшаве, в шляхетской семье. В 1829-30 годах он учился в Вильнюсском университете. За участие в тайном патриотическом кружке Крашевский был заключен царским правительством в тюрьму, где провел почти два …В четвертый том Собрания сочинений вошли историческая повесть из польских народных сказаний `Твардовский`, роман из литовской старины `Кунигас`, и исторический роман `Комедианты`.
В творчестве Крашевского особое место занимают романы о восстании 1863 года, о предшествующих ему событиях, а также об эмиграции после его провала: «Дитя Старого Города», «Шпион», «Красная пара», «Русский», «Гибриды», «Еврей», «Майская ночь», «На востоке», «Странники», «В изгнании», «Дедушка», «Мы и они». Крашевский был свидетелем назревающего взрыва и критично отзывался о политике маркграфа Велопольского. Он придерживался умеренных позиций (был «белым»), и после восстания ему приказали покинуть Польшу.
Польский писатель Юзеф Игнацы Крашевский (1812–1887) известен как крупный, талантливый исторический романист, предтеча и наставник польского реализма. В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.