- Вы в эту квартиру? - спросил Димыч, когда груз оказался на площадке, а лифт, вызванный снизу, уехал.
- Да, мы сюда, - помявшись, ответили оба.
Кажется, Димыч хотел спросить - зачем, но вопросительно уставился на меня. Что, мол, дальше делать? Я еле приподняла плечи: сама, мол, не знаю.
Но действовать пришлось. Не оставаться же на площадке тогда, когда нас ждут в квартире с ценным для некоторых грузом. Вглядевшись в лица приживал, уловила в них странное отчаяние и грусть... И позвонила в дверь.
"Глазок" посветлел, потом потемнел. Звякнул замок - и я успела заметить, как удивлённо уставились на нас приживалы, а потом всмотрелись в мешки, узнали пряжу - и их брови взметнулись так высоко, что стало ясным всё: они поняли, что в квартире находятся небесные птицы и что здесь-то их точно не ожидали встретить. Что ж, ещё одна мелочь в копилку их благонадёжности.
Открыл нам Михаил. Помог нам втащить груз и вопросительно взглянул на приживал. Те снова замялись, но я спокойно сказала:
- Заходите. Олега пока нет, но он скоро будет.
Оба нерешительно вошли, а буквально через секунды на мужчине повисла Арина, плача от радости и целуя его, одновременно тянясь рукой обнять женщину.
- Папа! Мама!
Пришлось предложить воссоединившейся семье пройти в комнату, где снова расплакавшаяся женщина-приживала никак не могла отойти от дочери и всё повторяла:
- Ну почему нам не сказали, что дочь нашлась?! Почему?!
Рыдая, за ответом она обращалась не к растерянной от неожиданности Ларисе Ивановне или Михаилу, смущённому из-за открытия, что здесь, оказывается, ещё и преступление было. Она обращалась к небесным птицам, которых угадала по тому, что они стояли у стола, заваленного пряжей. Но и те тоже не могли ничего толком объяснить, и в разговор вступила я, как наиболее осведомлённая о происходящем.
- Простите - не знаю ваших имён. Арину мы нашли недавно, а рассказать о ней вам пока не представлялось возможным. Ситуация такая была, что приходилось её прятать. Садитесь, пожалуйста, и успокойтесь.
- А вы кто? - всхлипывая, поинтересовалась женщина.
- Зрячая.
Михаил метнул на меня удивлённый взгляд.
- Я тоже Зрячий, - сказал Димыч, втаскивая в комнату мешок с остатками пряжи - первый небесные птицы уже распаковали и примеривались с чего начать вязание и плетение. Рядом со столом стоял и Эрик, посматривавший на Арину. Кажется, он побаивался, что резать нити придётся в одиночку.
Девочка, счастливая, хоть и с распухшим от плача носом, сидела на диване, прижавшись к матери.
Я немного боялась, что тот ангел, которого видела, выходя из квартиры, с появлением родителей превратится в маленькую приживалу, но этого не случилось.
- Эти Зрячие спасли Арину, - спокойно заметил Лелль.
Изумлённые родители девочки потребовали подробностей.
Пришлось наскоро рассказать, что произошло возле старого цеха.
Михаил и Лариса Ивановна присели на стулья и с тревогой выслушали нас. Меня. Димыч только вставлял дополняющие реплики. Кажется, о том, что пожар и автокатастрофа устроены представителями иного мира, они не знали.
Поскольку я стояла в комнате слева от двери (так уж получилось), я видела всех. Удобно для рассказчика. Повествование оказалось не слишком длинным, но ещё в самом его начале я заметила странную вещь. Если мама Арины сидела на диване, то отец стоял рядом. Но общим было одно: оба нервничали. Страшно нервничали. Видно было по их рукам, которые они не знали, куда девать. Отец то закладывал их за спину, то слегка поднимал, потирая ладони. Мне показалось даже, что он потирает их не просто так, а потому что они потеют. Мать прижимала к себе дочь, то внимательно слушая меня, то вдруг уходя в свои мысли - и её взгляд тогда упирался в противоположную стену, становился пустым и отстранённым. Иногда он замирал на небесных птицах, которые, прислушиваясь к тому, что уже знали, почти машинально вязали и плели.
Как только родители поняли, что я закончила, отец резко сказал:
- Мы решили не пересылать Арину домой. - Он так и сказал - "домой". - Она останется здесь, с нами!
Небесные птицы застыли от неожиданности, с изумлением глядя на приживал.
Мать встала, потянув за собой сбитую с толку девочку. Эрик, стоявший у стола и резавший нити, шагнул к Арине, но её мать ощутимо дёрнула дочь за руку и буквально поволокла её за собой в прихожую - так торопливо, словно боялась: Арину не просто оставят здесь, в комнате, но вообще отберут у неё.
Девочка не упиралась, не просила оставить её, но умоляюще оглядывалась на Лену.
Лена выступила из-за стола. Растерянный Лелль просто опустил руки.
- И вы ничего не объясните? - тихо спросила Лена мужчину.
- Это наша дочь! - огрызнулся тот. - И, пока она несовершеннолетняя, она будет слушаться нас! Без объяснений!
И бросился за женой и дочерью - слишком явно испуганный, чтобы даже я не могла этого не заметить. Но испугался он не того, что небесные птицы заставят его остановиться и вернуть Арину. Он боялся чего-то другого!
- Михаил, пожалуйста, на всякий случай!.. - бессвязно крикнула я и кинулась за приживалами.
Димыч догнал меня у входной двери - за ним, топая, бежал Михаил.
