Маскарад - [59]

– Я не понимаю, – недоумевала Эмилия. – Она мне ничего не говорила. А что думает хозяин? Он знает об этом?

– Тогда я упакую сам, – заявил Томассо, отстранив Эмилию плечом, чтобы войти в будуар Фоски. – Где она все хранит?

– Подождите минуточку, синьор Томассо, – твердо сказала Эмилия. – Я не позволю вам притрагиваться к вещам. У вас недостаточно чистые руки! Я хочу сама повидать ее. Я не доверяю вам.

Переведя дыхание, Томассо усадил женщину на стул и все ей рассказал.

– Еврей! – выдохнула Эмилия. – Я знала, знала, что у нее кто-то есть. Но только не он! Она с ума сошла! О, моя бедняжка Фоска!

– Сейчас вы нужны вашей бедняжке Фоске, Эмилия! – сурово сказал Томассо. – Если вы ее когда-нибудь любили, то докажите это.

Эмилия яростно потрясла головой.

– Фоска никогда никого не слушала. Она своевольна и упряма как кирпичная стена! Она не дала Лоредану проявить свои чувства, а сейчас уже слишком поздно. Она губит свою жизнь ради этого предателя – и вас. Вы в этом замешаны! Как я не поняла это раньше!

– Ну что же, придется мне самому упаковать багаж, – смиренным тоном произнес Томассо. – Что я взял бы с собой, сбегая со своей любовницей?

– Куда они собираются ехать? – спросила Эмилия.

– Я не знаю. В Китай. В Африку.

– В Африку! – взвизгнула Эмилия. Ее сердце разрывалось. Она хотела поднять на ноги всех домочадцев, послать курьера к синьору Лоредану во Дворец дожей. Но при этом она боялась потерять свою подопечную, которая была ей дороже собственных детей. Мысль о том, что Фоску накажут, могут заточить на всю оставшуюся жизнь, приводила ее в смятение. Но ведь существовали обязательства и перед хозяином.

Томассо заметил в ее глазах признаки колебаний и достал из складок своего плаща небольшой пистолет.

– Мне бы очень не хотелось прибегать к этому способу, моя дорогая, – с сожалением произнес он, – но либо вы будете хорошей девушкой и сделаете все, что я вас попрошу, либо вам будет худо. Я вас, конечно, не убью, но танцевать вы больше никогда не сможете. Впрочем, даже это я вам гарантировать не могу. Ведь я ужасно плохой стрелок.

У Эмилии пересохло во рту. Она сглотнула и кивнула, испытывая облегчение, – бремя принятия решения свалилось с ее плеч.

Фоска и Раф отплыли из Венеции с вечерним приливом на голландском торговом судне, направлявшемся в Роттердам. Из Голландии они собирались перебраться во Францию. Томассо сообщил Рафу фамилии проживающих в Париже нескольких французских якобинцев и ряда деятелей, играющих важную роль в революционном деле.

Когда корабль оказался далеко в море, они вышли на палубу и смотрели на расплывающиеся вдали контуры парящего над лагуной города. Они стояли на борту судна, пока Венеция окончательно не скрылась в дымке, а потом спустились вниз, в каюту.

– Новая жизнь! – восторженно выдохнула Фоска. – Просто не верится! Обещаю, Раф, вы об этом не пожалеете. Я буду лучшей в мире женой. Возмещу вам беспокойство и боль, которые причинила. Возможно, настанет день, когда мы сумеем привезти к нам ваших тетю и двоюродную сестру.

– С ними все будет в порядке, – коротко заметил он. – Не думайте о них. Думайте о будущем.

– Будущее! До сих пор у нас не было будущего. Ведь так? – Она рассмеялась. – Но теперь все складывается наилучшим образом.

– Конечно, – слабо улыбнулся Раф. Он глубоко вздохнул и потер глаза тыльной стороной ладони. – Боже мой, как я устал.

– Я знаю, – с чувством промолвила Фоска, усевшись рядом с ним на узкую койку. – Вы такой храбрый и умный. Кто бы мог подумать, что сегодня вечером мы уже отплывем в Голландию, а потом отправимся в Париж? О, Париж! Я так разволновалась, когда Томассо сказал мне об этом. Я всегда рвалась туда… Моды! Театр!.. Король и королева… Знаете, мой парикмахер, месье де Валле, обычно причесывал Марию Антуанетту, и он говорит, что она не так красива, как все утверждают. Кстати, я знакома с венецианским послом во Франции, старым другом моего отца…

– Подождите минуточку, Фоска, – перебил Раф. – Прежде чем вы воспарите излишне высоко, вынужден предупредить, что хотя мы и не бедны, но и не так богаты, как Лоредан. Нам придется быть весьма осмотрительными в расходах. Возможно, мы снимем очень приличную квартиру, но это будет, разумеется, не дворец Лоредана.

– Конечно, дорогой, – сказала она кротко.

– К тому же наверняка Лоредан не успокоится, как и инквизиторы. Они, вероятно, уже следят за нами. Если мы, скажем, нанесем визит венецианскому послу, то привлечем к себе внимание, а это может иметь гибельные последствия.

– Хотите казать, что мы еще не свободны? – в отчаянии зарыдала Фоска. – Ведь это же несправедливо, Раф! Почему они не оставят нас в покое?

– Нам придется, Фоска, с этим считаться, – сказал он спокойно. – Нужно учиться жить с мыслью о нависшей опасности. Так не будет вечно. Но до тех пор, пока мы не убедимся, что они за нами не следят, мы должны быть очень осторожны. Я очень сожалею, Фоска. Надо было предупредить вас заранее…

– Но, Раф, это никак не изменило бы мои планы, – сказала она. – Я действительно была готова поехать куда угодно. Какие глупости я наговорила, будто прежняя Фоска. Тщеславная, эгоистичная и поверхностная! Простите. Я думала только о себе, и меня просто не беспокоило… Не тревожьтесь, мой любимый. Я готова, если нужно, жить в пещере, одеваться в обноски и питаться орехами и ягодами, лишь бы быть с вами.