Маскарад на семь персон - [12]
Только когда услышал про эту чертову встречу, словно колыхнулись внутри темные глухие пласты, зашевелились, расталкивая обыденные мысли, заворочались недовольно. Как будто под чистой гладью уже освободившейся от зимнего плена реки дрогнул донный лед. Дрогнул – и неотвратимо пошел к посверкивающей под апрельским солнцем поверхности, по которой, лавируя между последними льдинами, уже летают легкомысленные пестрые лодчонки. И где всплывет льдина – неведомо. Может, на пустом пространстве, а может, двинет прямо в беззащитное лодочкино брюхо – бемц!
Стоило бы просто переждать, пока вздыбившиеся со дна сознания темные ледяные пласты уплывут к теплому синему морю – и ведь не доплывут, растают по дороге. Просто подождать.
И все-таки, обдумав все обстоятельства, он решил пойти. Нужно было наконец избавиться от мутных воспоминаний, перестать оглядываться. Кто сказал, что прошлое нельзя изменить? Очень даже можно – нужно всего лишь посмотреть на него под другим углом. Заставить других признать, что не только их жизненные ценности… ценны. Что ценности, выбранные кем-то другим, – не мусор, они ничуть не хуже, не ниже, не второсортнее – просто другие.
Нужно освободиться. Поставить точку.
Именно сейчас. Уж больно компания должна была подобраться… подходящая. Другого такого случая может и не представиться.
Но за костюмом пришлось заезжать к родителям. Благо они никогда ничего не выбрасывали, а уж его комнату и вовсе сохраняли в полной неизменности. Мама только пыль там вытирала да проветривала время от времени. Даже общие тетрадки со старыми конспектами так и стояли цветными рядочками на нижних полках втиснутого между окном и гардеробом стеллажа.
От гардероба ощутимо веяло сухими апельсиновыми корками. Лучшее средство от моли, говорила мама, и пахнет приятно, не то что этот тошнотворный нафталин. Светлый костюм, купленный когда-то в расчете на свадьбу и надетый всего однажды – собственно, на свадьбу же, только не на ту, о которой мечталось, – от висения в шкафу приобрел какой-то сероватый оттенок, но выглядел, в общем, прилично. Матвей критически оглядел себя в мутноватом зеркале – не Пьер Карден, но сойдет. Что бы там ни было, а на фигуре пролетевшие годы не сказались – даже животика, чем многие сорокалетние уже грешат, не наметилось. Нормально, в общем, смотрится. Для зимы, конечно, костюм слишком светлый, но если посчитать его костюмом жениха, то вполне ничего. Маскарад заказывали? Получите маскарадный костюм. Дешево и сердито. Купить у метро какую-нибудь гвоздичку, сунуть в нагрудный карман – чем не жених? Ну типа как товарищ Саахов в «Кавказской пленнице». Сойдет, в общем. Не Дедом же Морозом наряжаться. Не тот случай.
А, ч-черт! Матвей беззлобно выругался. Ни его куртка, ни тем более ботинки к этому костюму не подходили от слова «совсем». У всякого «сойдет» есть свои границы. Пришлось лезть на антресоли за старым верблюжьим пальто и чайного цвета ботинками. Рубашку он позаимствовал у отца.
– Матюшенька, – причитала мама, кутаясь в любимый оренбургский платок, – куда ты в этом…
– На встречу, мамуль, на встречу…
– Да на какую встречу? – Она всплеснула руками. – Вот в этом? Неужели ничего лучше…
– Ничего, мамуль, – отмахнулся он. – Вполне нормально.
Мать, давно убедившаяся, что упрямством сын пошел в отца, только вздохнула.
– Чаю-то хоть выпьешь? У меня кекс есть, такой свежий, такой воздушный, чуть не взлетает…
– Некогда, мам! Ты его миской накрой, кекс то есть, чтоб не улетел, я после. А то опаздываю уже.
– А шарф? И куда ты без шапки? Не пущу с босой головой! Вот что хочешь делай! – Она встала поперек двери, демонстрируя полную готовность «не пустить».
М-да. Это могло стать проблемой. Нет, не материно упрямство. Но про шапку и шарф он действительно не подумал – у куртки был плотный капюшон и плотный, под горло, вязаный ворот. А воротник верблюжьего пальто, хоть как хочешь его поднимай, на макушку не натянешь. Бегать с «босой» головой под снегопадом – это, пожалуй, чересчур, мать права.
– Папин малахай надень, – она уже совала ему в руки здоровенный – настоящий алтайский, отороченный лисой или кем-то вроде, – треух. – И шарф, шарф обязательно.
– А отец как же?
– Да куда мы в такую погоду? Если за хлебом-молоком, так ближний магазин прямо в подъезде, а до гаража он так бегает, в штормовке, – она опять вздохнула. – Все лошадку свою чистит да холит.
«Лошадка» – старенький «москвичок» – до сих пор бегала на удивление шустро, чем отец страшно гордился и в гараже торчал подолгу: тут подкрутит, там почистит, – утверждая, что это помогает поддерживать тонус лучше всякой физкультуры. Он и впрямь выглядел и держался куда бодрее, чем многие его озабоченные многочисленными возрастными болячками сверстники-пенсионеры.
Матвей улыбнулся:
– Что бы я без вас делал! Люблю, целую, отцу привет от меня, – он чмокнул мать в серебристо-седую макушку и выскочил из квартиры.
Стеклянный параллелепипед автобусной остановки был едва виден, так густо облепили его пытающиеся спрятаться от метели граждане. Казалось, гнутая крыша висит над скоплением шапок и капюшонов сама по себе, без всяких стен.
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На одной из станций московского метро есть скульптура собаки. О ней ходят легенды. Говорят, если загадать желание и потереть ее нос – то желание исполнится. Издалека он блестит, затертый до желтизны…Конечно, Игорь не верил в эти детские приметы, понимал, что уже никогда не вернуть былое счастье, не воскресить погибших жену и дочку. И все же однажды он оказался возле бронзового друга человека.Игорь загадал невозможное – возвращение своих близких… И судьба почти выполнила его просьбу! Правда, капризы ее на этом не закончились…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Это роман о потерянных людях — потерянных в своей нерешительности, запутавшихся в любви, в обстановке, в этой стране, где жизнь всё ещё вертится вокруг мёртвого завода.
Самое начало 90-х. Случайное знакомство на молодежной вечеринке оказывается встречей тех самых половинок. На страницах книги рассказывается о жизни героев на протяжении более двадцати лет. Книга о настоящей любви, верности и дружбе. Герои переживают счастливые моменты, огорчения, горе и радость. Все, как в реальной жизни…
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.
О квартире номер двести двадцать два не зря шла дурная слава – ни один из владельцев не задерживался там надолго, а соседи по лестничной клетке привыкли к ужасному шуму и испуганным воплям. Молодая мама Вика и не предполагала, во что ввязывается, когда согласилась на выгодное с первого взгляда предложение риелтора. А дальше… А дальше мне пришлось брать все в свои лапы, ведь люди ничегошеньки без нас, котов, и сделать не могут!