Маскарад лжецов - [111]
В котел сложили остатки баранины. Мы понимали, что похлебка выйдет жидковатой, хотя довольствоваться ею нам предстояло и на следующее утро. Наригорм было велено выбрать лучшие из одеревенелых и сморщенных клубней. Может быть, если варить их достаточно долго, они окажутся съедобными?
Моим делом было разжечь очаг, Адела кормила малютку Карвина. У нее прибавилось молока, и за последнее время младенец окреп, но все понимали: если нам не удастся раздобыть еды, долго ему не протянуть.
Словно прочтя мои мысли, Наригорм подняла глаза от мешка.
— Это последний кусок? Если Адела не будет есть мясо, ребенок умрет?
— Не говори глупостей, Наригорм! У нас еще есть знахаркины травы. Карвину ничего не угрожает.
— Мяса хватило бы на целый день, если бы не бесполезные приманки! — Осмонд бросил взгляд в сторону открытой двери, за которой Зофиил выгружал из повозки ящики.
— Взаимные упреки мяса не вернут. Отложим кусок для Аделы наутро, остальным придется обойтись без завтрака.
Зофиил внес внутрь последний из ящиков и сгрузил его в углу хижины.
— Обязательно было тащить это сюда? — проворчал Осмонд. — Тут и так не развернуться всемером.
— Если бы твоя жена пореже раздвигала ноги, вшестером нам было бы не так уж и тесно. Мне надоело каждую ночь просыпаться от хныканья твоего мальца!
— А нам по твоей милости и вовсе не заснуть от волчьего воя! — Осмонд сжал кулаки, но Родриго предостерегающе положил ему руку на плечо.
И снова мне пришлось примирять враждующие стороны.
— Зофиил, почему бы тебе просто не бросить твои сокровища на дороге? Знаю, знаю, они принадлежат тебе, ты их заслужил, но неужели ты готов отдать жизнь за несколько серебряных побрякушек? Мертвому они ни к чему.
— Ты когда-нибудь задумывался, почему волк хочет остаться со мной наедине? Епископу нужны его сокровища, но волк жаждет страха и крови. Он должен не просто вернуть похищенное, но покарать и отомстить!
— Ты сам уверял нас, что епископ платит не за твою голову, а за возвращенные ценности. Заполучив их, волк наверняка поспешит вернуться в Линкольн за наградой. Чего ради ему выслеживать тебя?
— Если чума объявится в многолюдном Линкольне, она затопит город, словно половодье. Наверняка епископ уже унес свою жирную задницу туда, где воздух почище. Волку незачем спешить. Если епископ жив, волк вернется в город, когда чума отступит, а то и вовсе присвоит сокровища. Награда вряд ли превысит их ценность, а епископ будет думать, что волк сгинул от чумы. Кстати, еще один повод со мной разделаться — вдруг я решу покаяться? Нет, камлот, так просто я свои вещи не отдам. Я тоже могу затаиться и выждать. Пусть епископ охотится не только за мной, но и за своим наемником, как за всеми нами охотится кое-что пострашнее. Каким бы искусным убийцей ни был волк, и его подстерегают чума и голодная смерть. Надеюсь, что, прежде чем сдохнуть, он изрядно помучается. Но главное, — и тут Зофиил скривил губы в холодной усмешке, — как сказал наш друг-коротышка, эта дорога ведет к морю, а значит, в кои-то веки я на верном пути. До Ирландии епископу не дотянуться. Там мне будут не страшны ни волк, ни чума.
Спорить с ним было бесполезно, но мне хотелось посмотреть, что скажет Зофиил, когда стемнеет и волк снова заведет свою бесконечную песню. Если тот малый у камней не ошибся, до моря оставалось две недели пути. А когда волк поймет, куда направляется Зофиил, он сделает все, чтобы фокусник не сел на корабль.
Зофиил всмотрелся в набухшее снеговыми облаками небо.
— По крайней мере, сегодня ночью бояться нечего. Он не станет оставлять следов — ни сам, ни его собаки. Так что разбудить нас может только этот хныкающий малец. У древних было принято оставлять хилых младенцев на морозе: выживет — будет жить, не выживет — туда ему и дорога. Не вспомнить ли старый обычай?
Адела прижала ребенка к груди, словно боялась, что Зофиил и вправду осуществит угрозу.
Осмонд готов был вспылить, но в спор неожиданно вмешался Сигнус.
— Радовался бы тому, что можешь спать под крышей, пусть и рядом с хнычущим младенцем.
Глаза Зофиила сузились.
— О чем ты, Сигнус?
Юноша смутился.
— На твоем месте я не смог бы заснуть в чистом поле. Этот вой кого угодно сведет с ума. Ты и так уже весь извелся...
— Никогда не думал, что паду так низко! Надо же, меня пожалел калека! — прорычал Зофиил. — Ты бесполезное существо, Сигнус. Охотиться не умеешь. Даже постоять за себя не можешь, Родриго тебя защищает! Скажи мне, Сигнус, какой в тебе прок?
Только железная хватка Родриго удержала Осмонда от броска.
Зофиил запахнул плащ и буркнул:
— Поищу еды для Ксанф. Если снег зарядит надолго, нам понадобится много корма. Не хватало еще, чтобы кобыла издохла.
— А ты не боишься, что волк застанет тебя одного?
— Пусть катится, камлот, — фыркнул Осмонд. — Никто не заплачет, если его задерет волк.
Зофиил отвесил насмешливый поклон.
— Твое участие трогает меня, друг мой, но вряд ли волк осмелится напасть при свете дня.
И Зофиил гордо удалился, не бросив назад прощального взгляда.
Лицо Осмонда пылало от гнева.
— Только вспомните, как этот хитрец умолял защитить его прошлой ночью! Мог бы и придержать свой поганый язык. Неужели он не понимает, что без нас ему не выжить?
В неспокойное царствование Ричарда II бедняки становятся ещё беднее, а землевладельцы набивают карманы. Каждый сам за себя, независимо от положения в общества или богатства. Но кому верить в мире, где ничто нельзя принимать за чистую монету? Суровому торговцу шерстью? Его импульсивному сыну? Очаровательным глазам его приёмной дочери? Или вдове с чёрными, как вороново крыло, волосами, сжимающей ожерелье из кровавой яшмы?А когда люди начинают умирать неестественной смертью, и крестьяне решают, что пора что-то делать, оказывается — повсюду скрывается колдовство.
К восторгу поклонников классического романа Карен Мейтленд, Камлот и гадалка по рунам Наригорм возвращаются. В этот раз наша компания, в отчаянной попытке убежать от чумы, сталкивается с бандой разбойников, чьё ремесло - беззаконие, грабёж беззащитных … и убийство. Но, вступив в противостояние с малолетней Наригорм, они понимают, что чума - далеко не самое худшее из этих двух зол.
Тринадцатое столетие в самом начале. Король Иоанн поссорился с Папой, оставив младенцев лежать некрещёнными в колыбельках, а трупы гнить в неосвящённой земле. По всей поверженной в страх Англии люди тонут в грехе. Это повлияло на судьбу Элены, простой девушки из деревеньки Гастмир, которая против своей воли оказалась втянутой в чудовищный обряд. Теперь смерть и предательство преследуют её как проклятие. За мрачными событиями кроется чудовищная тайна. Но куда ей бежать и что делать? Ведь каждое лицо таит зло, а каждая тень скрывает измену...
Блистательный новый роман автора «Компании лжецов», названного «жемчужиной средневековой мистики» и «атмосферной историей предательства и чуда», история деревни, ставшей полем битвы, и кучки храбрых женщин, восставших против зла, незабываемая бурная смесь ярости, похоти и тайн.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман посвящен тайне императорского багажа Николая II, находящегося в настоящее время в Англии, а также мистической роли Янтарной комнаты в этом процессе. Роман состоит из трех книг. Первая книга: «Необычная история».
1453 год. В Европе наступили темные времена: взят Константинополь, Османская империя завоевывает новые земли, а папа римский беспокоится о своей пастве… и власти. Его Святейшество отдает приказ ордену Тьмы, члены которого призваны искать повсюду признаки близящегося конца света и создавать «карту людских страхов». И на авансцену выходит Лука – умный не по годам юноша, которого снаряжают в экспедицию вместе с монахом братом Пьетро и слугой Фрейзе. Волею судьбы к ним присоединятся прекрасные девы: благородная Изольда и ее компаньонка – мавританка Ишрак.
Шотландия, 1869 год. Жуткое тройное убийство, происшедшее в отдаленной сельской общине в Хайленде, закончилось арестом 17-летнего юноши по имени Родрик Макрей. Из его личных дневников абсолютно ясно, что он виновен в этом преступлении. Но они же привлекли к себе внимание лучших юристов и психиатров страны, стремящихся выяснить, что именно заставило Макрея совершить этот чудовищный акт насилия. Безумен ли он? Впрочем, для суда дело уже фактически решено. И один лишь адвокат, изо всех сил старающийся спасти своего подопечного, стоит сейчас между Родриком и виселицей…
Безжалостный король Август Сильный заточил в своем замке юного аптекаря Иоганна Фридриха Бёттгера. Тот должен открыть тайну получения золота из свинца, а неуспех будет стоить ему жизни. Бёттгер не сумел осуществить мечту алхимиков, зато получил рецепт фарфора — экзотической и загадочной субстанции, называемой «белым золотом». И ради того чтобы его раздобыть многие современники готовы лгать, красть и даже убивать…
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Впервые на русском языке «Тайная книга Данте», роман Франческо Фьоретти, представителя нового поколения в итальянской литературе, одного из наследников Умберто Эко.Действительно ли Данте скончался от смертельной болезни, как полагали все в Равенне? Или же кто-то имел основания желать его смерти, желать, чтобы вместе с ним исчезла и тайна, принадлежавшая не ему? Мучимые сомнениями, дочь поэта Антония, бывший тамплиер по имени Бернар и врач Джованни, приехавший из Лукки, чтобы повидаться с поэтом, начинают двойное расследование.