Маска, я тебя знаю - [3]

* * *

Мы вышли на заплеванной автобусной остановке и протащились вверх по узкой улочке частных домов. Это далеко от моря, и курортники снимают здесь жилье неохотно. Потому домики тут бедные, жители кормятся в основном продажей фруктов. Мы открыли перекосившуюся, давно не крашенную калитку и по вымощенной плитками дорожке прошли к дому. Навстречу выскочил маленький черный песик и злобно на меня залаял.

- Да ты что, Саддамушка, своих не признаешь,- возмутилась мать, но тут же с гордостью добавила:- Мал, да удал, вон сколько от него шума! Любого отпугнет!

Саддам, названный так, видимо, в честь иракского диктатора, подскочил ко мне и принялся подозрительно обнюхивать. Затем успокоился и отвлекся на пробегавшую по улице большую дворнягу.

В доме чисто, прохладно и бедно. Мебель куплена еще бабкой и дедом.

На дощатом полу лежали тканые половики, напоминавшие о крестьянском быте начала века. Как в деревенских домах, на стенах висело множество фотографий: молодые мужчина и женщина в одежде довоенной поры. Женщина в кокетливой каракулевой шапочке, сдвинутой набок, в пальто с огромными плечами. Мужчина с усами а ля Буденный, с военной выправкой. Следующее поколение- это мои родители: мать, молодая, веселая, в коротком белом платье и туфлях на платформе, отец, коренастый крепыш в костюме с неумело повязанным галстуком. Свадебная фотография. Я сама, упитанная крошка, улыбаюсь беззубым ротиком. И я же на фотографии, сделанной в первом классе: худенькая шейка, косички мышиного цвета, серьезные серые глаза.

- Да что ты там рассматриваешь, тысячу раз все это видела. Присаживайся к столу.

Я обернулась и увидела на столе миску с салатом, быстро и ловко нарезанным матерью, вареный дымящийся картофель, посыпанный укропом, грубые толстые ломти серого хлеба. Посреди стола возвышалась бутылка водки.

- Ну зачем, мама, - укоризненно сказала я.

- Да что же теперь, и за возвращение моей доченьки из больницы

не выпить?- обиделась мать. - Да и дядя Валера сейчас

придет.

- Кто такой дядя Валера?

- Да ты что, и его не помнишь?- воскликнула мать.

А ведь он тебе, почитай, отец.

- А где же мой отец?- поинтересовалась я.

- Да кто ж его знает, бросил он нас, когда тебе и годика не было.

Мать вздохнула и налила рюмку.

- Ну, с возвращением,- она ловко опрокинула в рот рюмку, задержала дыхание, аккуратно отломила корочку хлеба. Да, видно, по этой части у нее немалый опыт.

Открылась дверь, и вошел мужчина лет сорока в замасленной одежде, похоже, механик или автослесарь. Он довольно улыбался:

- А вот и наша девочка, Настена,- он взял меня за плечи, повернул лицом к свету.

- Боже, как ты осунулась, как изменилась! Ну ничего, отъешься, волосики отрастут, все будет как раньше,- он крепко прижал меня к своей груди, обдавая запахом пота, дешевых сигарет и пива.

- А ты, Валентина, что же меня не дождалась?- обратился он к матери, имея в виду початую бутылку водки.

* * *

Всю ночь я ворочалась на узеньком неудобном диванчике в проходной комнате, с отвращением прислушиваясь к звукам, доносящимся из материнской спальни. Я не понимала, как жила здесь раньше. И даже после того, как все стихло, я не могла уснуть.

В проеме показался силуэт. Стараясь не скрипеть половицами, дядя Валера тихонько направился в сторону кухни. Я услышала, как он открывает кран, как льется вода. Через мгновение он оказался у моего диванчика и шепотом спросил:

- Не спишь? Я знаю, что не спишь, милая, ждешь, когда я тебя приласкаю. Истосковалась, поди...- он осторожно присел на край дивана.

Я замерла и старалась дышать ровно, как спящая. Сердце глухо бухало, опять стала болеть голова. Он уселся поудобнее и запустил руку под одеяло, нащупав мою грудь под старенькой футболкой. Я вздрогнула и отодвинулась, прижимаясь к холодной стене. Но он воспринял это как приглашение лечь рядом. Резким движением он сдернул с меня одеяло и прижался плотным массивным телом.

- Уходите,- отчаянно зашептала я, - что вы себе позволяете? Я сейчас разбужу мать!

- Да ладно, она приняла, ее теперь пушками не разбудишь,- ухмыльнулся дядя Валера, пытаясь стащить с меня трусики. Я чувствовала его жесткую грубую руку, несвежее дыхание с перегаром.

- Ты что, маленькая, все забыла, а ведь раньше тебе нравилось.

Или ты притворяешься?

Он предпринял очередную попытку и коленом раздвинул мне ноги, одновременно задирая футболку. Но я еще слишком слаба, чтобы всерьез сопротивляться, поэтому из последних сил вывернулась и ударила его в пах. Он застонал, откатился, затем тихо выругался и встал.

- Ну ладно, маленькая сучка...

Когда он ушел, я заплакала. Я не могла поверить, что спала с этим отвратительным, дурно пахнущим чудовищем.

Утром все сели за стол. Мать хлопотала вокруг меня, приговаривая, что мне надо побольше есть, чтобы я на себя стала похожа. Валерий сидел молча и громко прихлебывал чай, на меня он не смотрел. Затем резко встал и громко задвинул стул. Мать бросилась к нему и протянула пакет, видно, с бутербродами.

- Когда придешь, Валерочка?- заискивающе спросила мать, поправляя ему воротничок ковбойки.

- Не знаю, на днях,- буркнул он, сильно хлопнув напоследок дверью.