Маска Вселенной - [11]

На первый взгляд кажется, что перед нами четыре возрастающих уровня духовного величия: царь Давид вынужден тратить много сил для победы; царь Аса тратит меньше сил, остальные еще меньше. В результате, царь Аса удостаивается чуда в отличие от Давида. А царю Хизкияу, не затратившему вообще никаких усилий, даруется самое большое чудо. Однако наш предыдущий анализ этой темы показывает обратную картину: царь Давид, стоящий на высшем уровне духовности, внешне ведет себя так, будто успех военной кампании целиком зависит от его собственных усилий. При этом он настойчиво подчеркивает, что его действия не являются истинной причиной одержанной победы. Давид прилагает физические усилия, чтобы опровергнуть веру в свои личные заслуги. Каждым своим поступком и даже жестом он демонстрирует с предельной убежденностью: все происходящее - от Б-га. По свидетельству Мидраша, прежде чем что-то предпринять, Давид призывает Творца сделать все необходимое для успеха; и только убедившись, что результаты будут соответствовать Б-жественной воле, он совершает конкретное действие.

(В том и состоит роль Давида, предтечи Машиаха: наш мессианский царь, сущность которого отражена в личности Давида, должен свидетельствовать о присутствии Всевышнего в этом мире.

Чтобы глубже понять эту мысль, уместно спросить: зачем вообще нам Машиах? Ведь когда Б-г решит, что настало время для Его раскрытия в мире, Он может это сделать без помощи человека. Для чего же нам требуется царь-избавитель? Скорее, наоборот, надо положить конец царству людей, чтобы ярче раскрыть истинное и высшее Царство Творца. Но у истины другая логика: царь-мессия призван показать нам максимально высокий уровень человеческих устремлений и достижений, высшую цель нашего существования в ее ярчайшем проявлении, готовность поставить свое "я" на службу Творцу. Машиах будет самой развитой и великой личностью, какую только можно представить, самым могущественным и сильным царем из всех когда-либо правивших на Земле. Но, несмотря на свое совершенство, он покажет, что сам он начисто лишен всех атрибутов независимого существования, что все в мире - это Б-г и что вся власть принадлежит только Ему. "Эйн од мильвадо" - нет ничего в мире, кроме Него. Такой смысл вкладывают мудрецы в концепцию "мальхут", Царства, наиболее полно представленную царем Давидом и сформулированную в словах: "Лейт леи мигармей клум - У него нет ничего своего".)

Вернемся к нашему мидрашу. Рассматривая галерею еврейских царей в исторической последовательности, мы обнаруживаем неуклонное снижение их духовного уровня. Царь Аса чувствует, что если он совершит все те действия, которые предпринял Давид, то перед ним возникнет серьезная опасность: он может ненароком поверить, пусть даже на одну минуту, что человеческие усилия обладают независимым влиянием. Поэтому он вынужден ограничить свои действия и дать возможность Творцу проявить Себя чудесным образом, ярко продемонстрировать подлинную сущность реальности. Царь Иеошафат еще острее ощущает эту проблему; он знает, что даже ограниченная военная операция может показаться важным средством достижения будущей победы, и принимает радикальное решение: вообще не совершать никаких военных действий. Он молится и поет хвалебную песнь Творцу, чтобы показать миру, Кто здесь подлинный хозяин.

Царь Хизкияу приходит к еще более невероятной мысли: даже хвалебная песнь, считает он, это слишком много; даже это скромное усилие может быть ошибочно истолковано как эффективное средство, необходимое для достижения желаемого результата. Он ложится в постель, засыпает и спит в течение всего опаснейшего периода, пока мощная вражеская армия готовится к смертоносной атаке. Тем самым Хизкияу демонстрирует с абсолютной убежденностью, что человеческие усилия совершенно излишни в реальной жизни.

(В период правления царя Хизкияу все усилия еврейского народа были сосредоточены на изучении Торы; материальной, экономической деятельностью никто не занимался. О духовном климате той эпохи свидетельствует такой факт. Хизкияу повесил меч над входом в бейт-мидраш (дом учения) и обнародовал указ: всякий, кто откажется от интенсивного изучения Торы, будет пронзен этим мечом. Возникает естественный вопрос: почему так сурово наказывалось уклонение от учебы? Где сказано, что "битуль Тора", пренебрежение к Торе, карается смертью?

Однако в свете нашей дискуссии ответ понятен: поколение царя Хизкияу целиком посвятило себя изучению Торы; евреи не занимались практическими делами, не прилагали физических усилий - "иштадлут". Они попросту избегали таких усилий. Судя по царскому указу и мечу, подвешенному над входом в бейт-мидраш, само их выживание требовало отказа от физической деятельности. Покинуть бейт-мидраш и заняться мирскими делами?! - Смерти подобно! Короче, царский указ был здесь вполне уместен: когда еврейский народ целиком посвящал себя изучению Торы, ничего иного ему и не требовалось. Более того, любая попытка манипулировать естественными процессами могла подорвать кристально чистую убежденность, что все на свете зависит от Б-жественной воли. Если еврейский царь должен был лечь спать, чтобы продемонстрировать истинную природу вещей, то тем более любая попытка еврея выйти из бейт-мидраша и заняться практической деятельностью неизбежно рассматривалась как предательский и крайне опасный поступок. Такой еврей представлял реальную угрозу для безопасности нации, и меч, подвешенный над входом в бейт-мидраш в качестве сурового предостережения о неминуемом смертном приговоре за нарушение царского указа, был вполне уместен: дело не в самом пренебрежении Торой, а в той угрозе, которую такое пренебрежение представляло для благополучия нации.)