Маска майя - [47]
Фабрисио его словно не услышал, и ответил Хулио Ривера:
— Мы все правильно делаем, Ги. У нас будет точно настроенный теодолит в любой момент, когда он нам понадобится. Кроме того, маловероятно, чтобы в этих местах наша судьба зависела от отклонения на одну минуту в ту или другую сторону.
Как только теодолит настроили, Лаланд первым решился посмотреть в объектив, но Хулио Ривера мягко отстранил его, взяв за плечо.
— Поскольку Николь молода и красива, я думаю, что первой должна быть она. А тебе так не кажется, Ги? Она этого заслуживает; да и, в конце концов, мы все здесь оказались благодаря ей. А еще Жану, — он по-дружески кивнул ему, — ведь это была его идея.
Француз надулся и хотел было что-то сказать, но затем отошел в сторону и, выдавливая из себя улыбку, изобразил нечто вроде реверанса в сторону девушки.
— Прошу, Николь. Здесь все твое.
Она улыбнулась, пожимая плечами, и наклонилась к визиру.
— Скажи нам, Николь, что ты видишь с той стороны? — Аугусто Фабрисио попытался сымитировать мелодраматический тон.
Девушка не могла сдержать улыбки, продолжая смотреть через теодолит.
— Я вижу чудесные вещи, друг мой… чудесные вещи.
Николь снова удивилась способности гватемальца произнести такую фразу, которая заставила улыбнуться всех. Работая вместе в маленьком храме, они однажды заговорили о Картере и Карнарвоне, о тех ощущениях, которые они испытывали во время знаменитого разговора, и вот Фабрисио сейчас так мило напомнил ей об этом. За ее спиной улыбнулся и Хулио Ривера.
— Сейчас я вижу две стелы на визире, — сказала девушка. — И я думаю, что самая дальняя может оказаться одной из тех, которые мы видели с пирамиды… хоть я и не могу утверждать этого. — Она отошла в сторону и уступила свое место Фабрисио. — Прошу, Фабрисио, стелы Уашактуна — это твоя вотчина.
Гватемалец не заставил себя уговаривать и припал к визиру. На этот раз Лаланд оставался невозмутимым. Через мгновение Фабрисио повернулся к группе с улыбкой, наполовину скрытой его огромными усами.
— Да, — сказал он, — убедитесь в этом сами, но у меня нет никаких сомнений. Я думаю, что мы вышли к отметке X на карте с кладом.
К прибору подошли все, глядя на стелу с благоговением, как будто ожидая, что изнутри нее должен раздаться голос одного из богов, управлявших судьбами цивилизации, которая таинственным образом исчезла.
Хулио Ривера первым обратил внимание на подтверждение того, что они находятся на правильном пути.
— Смотрите, глиф на стеле! Это — Чан К'у, один из трех богов храма!
Николь внимательно рассмотрела рисунок, однако не увидела ничего похожего на тот схематический набросок из надписей на стенах храма или на огромного ягуара, явившегося к ней во сне несколько ночей назад. Царящий в одиночестве на вершине головной части каменной колонны, на которой было вырезано множество других знаков, бог Неба словно приветствовал их.
Фабрисио сел на раскладной стул и, пошарив в папке, которую он носил с собой с раннего утра, достал несколько сшитых листов.
— Это исследования, выполненные моим департаментом по этим стелам, — сказал он. — Их прислали мне вчера в Тикаль. Посмотрим… Да, это стела, которой мы присвоили номер семнадцать.
Пока гватемалец пролистывал эти записи, Николь сосредоточилась на каменной колонне, стоявшей перед ней. Высота колонны составляла примерно два метра, и только одна из ее сторон была покрыта высеченными изображениями. Ее защищал соломенный козырек, изготовленный недавно, чтобы дождь не повредил надписи. Глиф, на котором был изображен бог Неба, находился на самом верху, отделенный от остальных рисунков. Его голова, изображенная в профиль, выглядела сплющенной, и то, что, скорее всего, являлось глазом, казалось, пристально наблюдало за девушкой.
Поверхность с высеченными рисунками на удивление хорошо сохранилась, и мурашки пробежали по спине Николь, когда она рассмотрела их получше. Все артефакты культуры майя, которые она до сегодняшнего дня видела на фотографиях или в музеях, были очень сильно повреждены, если вообще практически не разрушены, поскольку известняк не может долго сопротивляться воздействию климата. Единственное исключение — внутренняя часть маленького храма, а теперь и эта стела, укоренившаяся на тысячелетней площади Уашактуна. Словно бы боги действительно постарались сохранить пути, ведущие к этой таинственной нефритовой маске, которую они хотели снова предоставить в распоряжение людей…
— Это та стела, которая уже тогда нас удивила. — Голос гватемальца вывел Николь из оцепенения. — Всмотритесь в нее. Как она прекрасно сохранилась по сравнению с теми, что находятся вокруг нее! Некоторые фактически разрушены. Когда мы проводили исследования, мы думали, что она высечена из камня более высокой прочности, чем известняк. Нас также удивило, что написанное на ней, похоже, не имеет отношения к текстам на остальных стелах. Фактически письмена на ней мы толком и не прочитали, придя к выводу, что они являются продолжением какого-то другого текста, с утерянной стелы. Да, Николь, — улыбнулся Фабрисио, увидев непонимающее выражение на ее лице, — даже целые стелы воровали из развалин майя.
Его истинное имя хотели похоронить навеки. Сатанеля изгнали в небытие, однако и там он с каждым годом накапливал силы и верные себе души, даруя бессмертие. Чтобы вырваться на свободу, ему нужно восстановить разрушенный символ зла «666» — и сделать это руками избранной. Но, кажется, за плечами Николь Паскаль незримо присутствует один из архангелов, а ее возлюбленный стал ее ангелом-хранителем на земле. Так какова же миссия невинной девушки, рождения которой Сатанель ждал более трех тысячелетий, — помочь князю тьмы вернуться в мир людей или помешать этому?В центре кладбища стояла фигура высотой в три человеческих роста и излучала силу, которая обладала абсолютной властью…Все в нем было черным: от жестких волос, покрывающих его тело, до толстых, оканчивающихся кривыми когтями пальцев на его конечностях.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.