Маска красной смерти - [62]

— Аравия, мне страшно. Я слишком молода, чтобы умереть.

Это эгоистично. Тысячи людей моложе нее умирают. Она живет лучшей жизнью, чем они. Но это искренне. Она боится. Она — мой самый близкий друг. Я ее обхватываю руками.

— Я тоже не хочу умирать, — говорю я мягко.

Она возвращает мне объятия.

И мы стоим так. Моя щека прижата к ее плечу. Я хочу ей все рассказать — об Уилле, о родителях.

— Когда я встретила тебя, ты собиралась спрыгнуть с крыши.

— Я об этом думала.

— Я спасла тебя, — говорит она.

Она права.

— Если бы у меня была сестра, я бы хотела, чтобы она была совсем как ты, — говорит она.

Я должна дать ей половину флакона, что подарил мне отец. Она смотрит в зеркало и мягко смеется.

— Прости, я не хотела тебя смутить.

Прочищаю горло. Но я ждала слишком долго — она отодвигается. Я тянусь к своему карману.

Мы одновременно оборачиваемся друг к другу.

— Эйприл...

— Это платье уберет из твоих глаз зелень.

Мои глаза не зеленые. Она показывает мне на корсет глубокого зеленого цвета, притороченному к рваной юбке.

— Дядя Просперо его возненавидит, но ты будешь выглядеть неподражаемо, — говорит она.

Ее смущение передается мне. Я не знаю, как сказать ей о флаконе. Потому говорю просто:

— Спасибо, — хотя и непонятно, за что я ее благодарю.

— Я собираюсь в путешествие тоже, — говорит она. — Принц хочет оставить меня здесь, но я не позволю.

— Поедем вместе.

Она обнимает меня. Мы сегодня обнимались больше, чем за все время знакомства.

Эйприл идет к двери и отпирает ее. Двое стражей ждут ее в коридоре. Секунду спустя я слышу, как щелкает замок.

— Прости, — кричит она из-за двери. — Элиот велел тебя запереть для твоей же безопасности.

Скалю зубы, довольная, что не предложила ей половину моего драгоценного флакона.

Как они вообще смеют меня запирать в этой комнате?

Я сажусь и опираюсь подбородком на руки, осторожно, чтобы не повредить прическу или макияж.

Надо найти что-нибудь выпить, может, воды, прежде чем я надену зеленое платье, но, когда я иду к раковине, кто-то хватает меня и закрывает мне рот ладонью, чтобы я не смогла кричать.

Глава 22

Я не борюсь, и его хватка ослабевает настолько, что я могла бы укусить. Но я не кусаю.

— Ты не закричишь? — я чувствую его дыхание у самого уха.

Я качаю головой, и он отпускает.

Уилл одет в тот же костюм, что и утром. Его волосы в большем беспорядке, чем я когда-либо видела, а лицо непроницаемо.

Я не могу не думать о тех напечатанных листовках. Это очень забавно, если эти памфлеты, осуждающие богатых, печатались здесь — в Клубе Разврата. Но это не забавно, потому что, если он ненавидит богатых, то где же он отводит место... нашей дружбе?

— Я знаю, что ты собираешься ехать с ним. Я не пытаюсь тебя отговорить, но перед отплытием еще есть время. Пойдем со мной, ненадолго.

Я сомневаюсь.

— Если я могу пробраться в эту комнату, то и другие могут, — он многозначительно смотрит на потолок. Он прав — те люди наверху не сильно любят Элиота. — Ты будешь в большей безопасности со мной.

Он хватает мою руку и тянет меня к двери.

— Стой! — говорю я, и он останавливается, хотя видно, что ему нелегко это дается, его тело буквально рвется вперед. — Я... на мне ничего нет... под пальто, — я не могу опознать выражение его лица, потому просто спотыкаюсь на месте. — Элиот изрезал мое платье мечом.

И он хмурится. Ничего не говорит.

Я поднимаю зеленое платье с кровати и надеваю его, все еще одетая в пальто. Как только платье на своем месте, я сбрасываю пальто и сражаюсь с крючками.

— Позволь тебе помочь.

Я позволяю.

Я должна предложить ему его пальто назад, но я так сильно хочу иметь что-то от него. Я надеваю его. Он ведет меня через дверь, закрывая ее за нами. Мы проскальзываем по коридору и покидаем Клуб Распущенность через заднюю дверь. В переулке пахнет странно. У нас на пути лежит накидка. Кто-то, должно быть, уронил... моя нога попадает во что-то плотное, и я задыхаюсь. Туфли, которые я обула, имеют открытые носы. Я смотрю вниз на мертвое тело. Уилл приподнимает меня над трупом.

— Люди умирают, — его голос испуганный.

Мне нравится, что он не притворяется, будто не боится смерти.

Мы пересекаем улицу к бывшему кирпичному заводу, который теперь клуб Морг.

— Это место не принадлежит принцу, — объясняет он. — Верхние комнаты, вероятно, не будут сегодня открыты в связи с его указом, но подвал всегда работает.

Уилл ведет меня по узкой лестнице вниз и через деревянную дверь, которая окрашена в красный.

Внутри, темная и прокуренная комната, заполненная телами. Я стою немного позади Уилла, когда он наклоняется, чтобы поговорить с барменом. Он выпивает порцию странного ликера и затем толкает стакан обратно через бар. Бармен наполняет его, не глядя на Уилла. Это впервые, когда я вижу, что Уилл пьет.

Мой пульс ускоряется, когда кто-то жестикулирует мне, предлагая таблетки. Я игнорирую предложение. Мне необходимо полностью отдавать себе отчет, хотя моя голова уже начала пульсировать.

— Так это конкурент Клуба Распущенность, — говорю я, пытаясь переключить его внимание на себя, вместо дна стопки.

Тела давятся, здесь переполнено. Голые плечи и руки, видимые над открытыми вырезами платьев, напоминают мне о накидке в переулке. Я не позволяю себе думать о девушке на входе. Это легко — достаточно сказать, что все эти люди живы. Они воняют потом и страхом смерти.