Маска красной смерти - [35]

— Я не собирался тебя обнадеживать. Ты должна бояться, Аравия. Ты достаточно беспокоишься за Эйприл, чтобы войти внутрь?

Даже отсюда, в тоскливом свете полудня я могу видеть, что каждое одиночное окно в замке заколочено. Мы можем развернуться, можем вернуться в Башни Аккадиан прежде, чем сядет солнце.

Но там внутри Эйприл, и она бы за мной пошла. Я в этом уверена. И, несмотря на это, нам все равно приказали явиться. Элиот, должно быть, знает, о чем я думаю.

— Кто бы пришел за мной, если бы я оказался заперт? — спрашивает он.

Я не могу ответить, я не знаю.

Элиот тянется к карману и достает оттуда крошечную коробочку, которую показывал моей матери.

— Ты это наденешь? — спрашивает он. Он бросает коробочку мне. Когда я ее открываю, солнечные блики играют на гранях огромного бриллианта.

— Нет.

— Это не будет ничего значить, — сказал он быстро. — Только для дядюшки, — его волосы упали на очки, и он выглядел практически юным и задумчивым. Я взяла кольцо.

— Иногда мне нелегко не доверять тебе, — признаю я.

— Не верь мне. — Кольцо на пальце крутится и вертится. Бриллиант острый и очень холодный.

Мы едем вниз по узкому склону и проезжаем через окаменевшую охрану башни. Элиот замедляется, и охрана кланяется и машет ему по пути. Дальше железные ворота. Высокий забор простирается так далеко, как я могу видеть. Ворота с лязгом закрываются за нами.

— Итак, мы внутри. Теперь, я надеюсь, мы отсюда выберемся, — он кладет свою руку на мою. — Не верь мне, — снова говорит он. — Это заставило бы меня чувствовать себя еще хуже, если бы тебя убили.

Теперь в меня просочился страх. Я не хочу умереть здесь.

Мы резко поворачиваем, и над нами вырисовывается замок. Я не могла подготовиться к его необъятности. Словно огромная неповоротливая жаба, присевшая на островке, угрожающе холодная и изящно серая.

— Мой дядя специально проложил дорогу таким образом, чтобы поворот был именно в этом месте — просто для того, чтобы получить такую реакцию от людей.

— Какую реакцию?

— Такую же, как у тебя. Благоговение? Страх?

С этого угла я смогла увидеть, что это не просто средневековый замок, это и собор, и аббатство, все переплетено вместе во что-то великолепно-угрожающее.

— Омерзение, не так ли? — Элиот направляет паровую карету в заключительный арочный проход и останавливается. — Будь осторожна. Не говори моему дядюшке ничего о твоих родителях, не давай ему понять, что мы сходим с ума от любви.

— Мы не безумно влюбленные?

— Ты меня презираешь. Но я, увы, увлечен тобой.

— А ты лжец лучше, чем я думала, — беспечно говорю я.

— Я непревзойденный лжец. — Он выпрыгнул из кареты, обошел вокруг и помог мне. Прижав меня ближе, он сказал:

— И тебе тоже необходимо быть такой.

Во внутреннем дворике, несмотря на влажность, было солнечно. Но когда мы вошли внутрь, стало холодно и темно. Резкий перепад температуры был шокирующим. Лестничная площадка и примыкающие комнаты были абсолютно пустые, и мне показалось, что любое мое движение вызовет эхо по всему замку.

Служащие в фиолетово–голубых ливреях выскочили из тени и последовали за нами. Элиот не обращал на них внимания, остановившись, лишь, когда мы достигли огромной открытой двери. Геральд поспешил обойти Элиота и войти в комнату. — Ваш племянник! — объявил он громким официальным голосом. — Ваш племянник и его друг женского пола.

Комната огромная, но тоже полна людей.

Мы ступаем в тронный зал. Элиот кланяется.

— Здравствуй, дядя. Я привел мою невесту, мисс Аравию Уорт, познакомиться с тобой. Как ты хотел.

Его невеста. Я чувствую, как лицо становится розовым. Бриллиантовое кольцо врезается в мой палец.

Принц поворачивается, и вес его внимания заставляет меня захотеть спрятаться за Элиотом.

Он выглядел так, будто позировал для портрета, стоя сбоку его трона и положив руку на вырезанную на нем голову дракона. Он выше, чем я ожидала, лысеющий и с резким взглядом темных глаз.

— Для тебя хорошо, что ты пришла, — сказал он так, будто у нас был выбор.

Он не был большим или внушительным, но как только он заговорил, я ощутила холод.

— Я знаю, как сильно ты занят, — говорит Элиот.

— Для семьи слишком занятым я не бываю, не так ли?

Мышцы выступают на челюсти Элиота. Этот человек убил его отца. Принц смотрит мимо него на меня.

— Однажды твой отец сделал мне великое одолжение, — говорит он.

Я не хотела позволять ему видеть мой гнев. Мой отец сослужил хорошую службу человечеству не для власти или денег, и уж тем более не для того, чтобы стать принцем.

— Мы очень гордимся его достижениями, — говорю я.

Принц задумчиво потирает подбородок.

— Вы и должны. И с тех пор, как ты тут, у меня есть просьба для тебя. Я надеюсь, что твой отец будет жить здесь, в моем дворце.

Голос принца звучал размеренно, хоть я и почувствовала опасность за каждым его словом. Встретившись с ним взглядом, меня накрыла волна тошноты. — Твой отец настаивает на том, что вам с матерью лучше в городе. Но с тех пор как ты начала дружить с моим племянником...

Я жду, что он скажет, что Эйприл тоже здесь, что он использовал ее как приманку. Но он не говорит, и, несмотря на то, что я чувствую себя все более и более нездоровой, я знаю, что должна ответить. Это ненадежная почва. Я уставилась за его спину, изо всех пытаясь найти ответ, который его не разозлит. Черное пятно, тень, вспыхнуло на каменной стене в задней части тронного зала.