Маска бога - [15]

Бренвир, должно быть, сейчас пристально вглядывалась в нее.

— Кажется, что я не могу помочь тем, кого больше всего люблю, а только врежу им еще больше. Одни предки знают, как я любила Эрулан, но ее пепел развеяли по ветру тридцать четыре года назад! Я была тогда всего лишь дитя. С тех пор меня удостоили чести дюжины контрактов, я родила четырех сыновей, управляла замком своего брата лорда, стала матроной в совете. Ты знаешь, как они называют меня за глаза. И куда делась эта железная дисциплина за последнюю зиму? Я могу думать только об Эрулан, о том, чтобы освободить ее изображение из холодного зала, унести подальше от заплесневевших мертвецов. Сейчас же. Прежде чем что-нибудь еще не случилось.

— Говорил ли лорд Брендан с Торисеном опять об этом?

— Он сказал, что не желает, что Верховный Лорд не поймет, что предмет спора слишком деликатен, чтобы форсировать обсуждение. Нет, ты только послушай!

— Может быть, он и прав. Я часто замечала, что Черный Лорд Торисен не настолько хорошо знает наши обычаи, насколько он должен был бы, скорее всего из-за того, что рядом с ним не было матроны Норфа, которая поведала бы ему правила. Но, сдается мне, в конечном счете, она может появиться здесь вновь.

— Эта девчонка Джеймс? Абсурд!

— Нет. Я хочу сказать, что это неизбежно. А кто еще? Тревожная мысль, с учетом того, какой пример она уже подает нашим юным сестрам. Знаешь, что сказала мне девочка, когда я попросила ее молчать о том, что она видела в классе? «Почему?» О, она не нарушит слова и будет повиноваться, но все-таки!..

— Неужели вопросы и впрямь так опасны?

— Сейчас — да, моя дорогая. И ты сама это знаешь.

— Почему? Ладно, ладно, не имеет значения. Хотя разве после резни матрона Рандира не клялась, что здесь никогда больше не будет матроны Норфа?

Адирайна тяжело передвинулась в кресле:

— Каких только глупостей не наговорила дорогая Ранет. Уверена, что с тех пор она успела передумать. В любом случае разница невелика; до тех пор, пока высокорожденные Рандира сидят в своей резиденции, Джеймс запрещен вход на их территорию, но, вероятно, я не могу повлиять на это: Норфы так непредсказуемы, ими так трудно управлять! Вот Торисен — тише и спокойнее человека представить трудно, — а и тот доставил кузену Адрику несколько нелегких моментов.

Вопреки себе Бренвир улыбнулась:

— Неужели лорд Ардет пытался управлять Верховным Лордом?

— Конечно. И, тем не менее, иногда, особенно поздно ночью, я сомневаюсь. Импульс, почти принуждение, желание контролировать этих двух молодых людей… Может быть, мы находим их опасными, потому что они напоминают нам, каким был Кенцират когда-то и, возможно, каким он еще может стать, если мы когда-нибудь добьемся исполнения того, ради чего нас создали?

— Одержим победу над Темным Порогом? Ты действительно думаешь, что мы когда-нибудь сможем?

— Лишь предки знают, — ответила Адирайна и замолчала.

До Падения предки думали, что знают. Конечно, Тени будут побеждены, сразу же, как только три ипостаси божества кенциров проявят себя в трех шанирах, имя которым вместе — Тир-Ридан. Раньше матроны пытались ускорить этот день, сочетая друг с другом способных шаниров. Следовало ли им делать это, особенно когда дело касалось связей кровных родственников, все еще является предметом горячего обсуждения. Один из таких браков произвел на свет страшных близнецов, Геридон и Джеймсиль, Плетущую Мечты, которых, в свою очередь, тоже поженили, но потомства они не произвели, то есть результата не последовало — за исключением, быть может, самого Падения. И, тем не менее, некоторые матроны верили, что в целом идеи их предшественниц были верны.

Адирайна вздрогнула и поморщилась, вспомнив колкие слова Каридии — «крутить кровью, создавать монстров…». Да, правда, она подсказала, какой должна быть связь, в итоге которой появилась Бренвир, но говорить такое!..

— Больше всего я верю вот во что, — сказала она, — хотя наш бог и покинул нас, однажды настанет тот день, когда придет Тир-Ридан, и тогда мы все будем обязаны пройти последнюю проверку.

Ветер поменял направление, и с ним прилетели отдаленные бешеные крики и звук бьющегося стекла.

— Должно быть, кто-то снова допек Калистину, — кисло заметила Бренвир.

— Полагаю, ты права, хотя я никогда прежде не слышала, чтобы она разбила хоть одно из своих драгоценных зеркал. Поразительно, какие звуки несет эта ночь. Чуть раньше я вроде бы слышала Норф. «Убийца детей, — кричала она, если не ошибаюсь. — Убийца детей!» Звучит как приветствие кому-то нежданно воскресшему в памяти.

Бренвир подошла и встала рядом.

— У Тишшу странные шутки. А мне показалось, что меня зовет Эрулан, вновь и вновь повторяет мое имя, как в ту ночь, когда она умерла. Если уж речь зашла о воспоминаниях, знаешь, где я встретила Норф сегодня днем? На галерее, как раз там, где упала Эрулан. Она была там, лежала на полу, на руках у нее был кот, и юбка разорвана — юбка Эрулан…

Адирайна поймала руку молодой подруги и сжала ее.

— Ты не должна быть недоброжелательна к этой девочке, — настойчиво сказала она. — Ты же знаешь, насколько это может быть опасным! Ах, дорогая, дорогая, помни о дисциплине. Ты же сама твердила: забудь то, чему не можешь помочь. Мы обе должны поступить так. Все это было так давно.