Маска Атрея - [5]
— Ты здесь? — произнес аппарат.
Дебора замерла, волосы на затылке зашевелились. Снова тот же голос. Британец. Опять не туда попал.
Но это не слишком-то вероятно, да? В прошлый раз он звонил на сотовый.
Верно.
— Если ты здесь, возьми трубку!
Она застыла на месте, слыша настойчивость в голосе. Снова долгое молчание, потом глухой тяжелый удар — и обычный длинный гудок. Автоответчик загудел, зажужжал и умолк. Дебора стояла, не сводя с него взгляда. Что-то в незнакомом голосе встревожило ее, хотя что именно: акцент, напористость или то, что говоривший так и не назвал себя, — определить не удавалось.
Но Дебору Миллер нелегко напугать — по крайней мере так Дебора себе сказала. Она отмахнулась от тревожных звонков, как отмахнулась от неуклюжих заигрываний Харви Уэбстера, и решила укладываться спать. Завтра будет длинный день, и еще не спящая часть мозга обдумывала предстоящие обязанности, пока Дебора выключала прикроватную лампочку и сворачивалась под пуховым одеялом.
Ричард захочет лично посмотреть новые дары. Тем временем она поговорит с газетой «Атланта джорнал конститьюшн», а потом начнет составлять план экспозиции для Кельтской выставки. Позвонит в организовавшую банкет фирму и закинет удочку насчет скидки, поскольку ей пришлось убирать самой. А еще — с утра пораньше — надо успокоить Тони, новую уборщицу музея. Объяснения с некомпетентными организаторами банкетов — это еще пустяк, куда тяжелее объясняться со слишком компетентной уборщицей.
Тони совсем не походила на уборщицу. Всегда настороженная, даже замкнутая, смелая, не столько обидчивая, сколько... ехидная. Дебора подозревала, что поведение Тони (или ее собственная реакция на него) как-то связано с тем, что Тони, кроме всего прочего, умная, образованная — и чернокожая. Во всяком случае, объяснять, почему местные шишки (белые люди) развели такую грязь в ее чистеньком вестибюле, будет, пожалуй, не легче, чем обезвредить взрывное устройство.
А еще надо заняться Кельтской выставкой. Дебора улыбнулась: шотландско-ирландские кресты, украшенные цветными миниатюрами манускрипты и ювелирные изделия. Воплощенная история четырех столетий.
По-прежнему улыбаясь, она тихо погрузилась в сон.
Телефон разразился пронзительным звоном, и Дебора вынырнула из сна, задыхаясь и ничего не понимая. Секунду ей казалось, будто звонят во входную дверь, и она уже почти вылезла из постели, когда окончательно сообразила, что к чему. Было темно, часы у кровати показывали около трех. Если бы Дебора проснулась полностью, то, наверное, предоставила бы разбираться с этим автоответчику, уверенная, что кто-то неправильно набрал номер, но, ошалевшая со сна, она схватила трубку не задумываясь.
— Да?
— Почему ты не в музее? Тебе надо вернуться.
— Что? — На мгновение Дебора растерялась, потом вспомнила. Тот самый голос. — Кто говорит?
— Тебе надо вернуться! — повторил он с тем же раздражением и настойчивостью, что и раньше. — Не дай им его взять!
— Что взять?
— Тело!
— Если вы позвоните мне снова — на любой номер, — сказала Дебора, — я обращусь в полицию. Ясно?
Она нажала на кнопку, обрывая связь, и лежала в темноте, все еще сжимая трубку в руке, уставившись в потолок, ожидая, когда рассеется тревога.
Тело?
Какое тело?
Так прошло шесть минут. Дебора следила, как меняются цифры на подсвеченном экране часов. Сон не шел. Напротив, все ее выключатели будто разом перешли в рабочее положение, и по жилам вновь заструилась энергия, зажигая огоньки и включая приборы. Ночной воздух пах электричеством, как во время грозы.
Тело?
Дебора встала, натянула какую-то одежду и схватила ключи от машины.
Глава 3
Здание музея было темным, стоянка пуста — и то и другое вполне ожидаемо в половине четвертого утра. Какая глупость!.. Надо было остаться дома, в постели.
Дебора открыла входную дверь и проверила панель сигнализации. Все в порядке. Никто не пытался вломиться, и в главном фойе все выглядело так же, как перед ее уходом.
Но когда она вошла, не раздалось звукового сигнала, как бывало каждое утро. А значит, сигнализация не включена. Дебора уставилась на панель. Неужели она настолько устала от приема, что забыла включить сигнализацию?
Она подошла к выключателям света у двери и одним быстрым движением перевела их в верхнее положение.
Никакого эффекта. В фойе со скелетом динозавра, информационными кабинками и временными выставками горели лишь лампочки аварийного освещения, которое не отключалось никогда. Дебора щелкнула выключателями вниз-вверх. По-прежнему ничего. Приглушенный шепоток тревоги, который не дал ей уснуть после телефонного звонка, внезапно превратился в крик. Что-то не так.
Дебора вытащила из кармана сотовый и включила его. Фойе являлось сердцем музея: здание было выстроено в форме половины тележного колеса, каждая спица начиналась здесь и уводила посетителей по выставочным залам к внешней галерее — широкому коридору, уставленному чучелами животных и связывающему все помещения в одну большую дугу. Девушка быстро пересекла вестибюль, прошла мимо витрин, посвященных племени крик, и бросилась по одной из «спиц» к внешней галерее.
Здесь было темнее, лампочки аварийного освещения установлены реже, все витрины (местные ископаемые, карты юрского и мелового периодов, почти полный скелет велоцераптора вместе с изображениями ящера на гнезде в натуральную величину) совершенно темные — большие стеклянные панели, похожие на стены огромного аквариума. Это (невидимые существа плавают за стеклом) внушало тревогу, и Дебора заторопилась. По-прежнему не попадалось никаких признаков поломки, никакого беспорядка, но во рту возник слабый металлический привкус, словно какая-то первобытная железа в стволовой части мозга активировала тревогу. Дебора шла все быстрее — и на ходу набирала домашний номер Ричарда.
В начале Бог сотворил небо и землю… И был вечер, и было утро: день один…И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их… И был вечер, и было утро: день пятый.И в шестой день сотворил Бог человека по образу Своему…Прошли тысячелетия, и человек бросил вызов Создателю, дерзнул покуситься на Его тайны.Смерть католического священника во время исследовательской экспедиции на Филиппинах вызывает подозрения у его брата. Но церковные власти предпочитают хранить молчание по поводу трагического инцидента.
На пороге дома Томаса Найта, преподавателя английской литературы и любителя Шекспира, происходит убийство абсолютно незнакомой ему женщины. В тот же день бывший ученик просит Найта проконсультировать его по поводу пьесы Шекспира, которую многие специалисты считают давно утерянной. А еще через пару дней дом Томаса пытаются ограбить.Когда на берегу реки находят мертвое тело его ученика, Найт начинает подозревать, что все происходящее является звеньями одной цепи. Поняв, что от полиции мало толку, Томас решает начать собственное расследование.
Замечательное наследство оставляет Маше Рокотовой давняя подруга Анна Григорьева: квартиру в Москве, своих врагов и кучу неприятностей. Как теперь доказать, что среди всего этого не было архива академика Цацаниди, и спасти свою жизнь? Ведь совершенно ясно: Аня стала одной из жертв гениального ученого. Неужели с того света убивает он своих пациентов, как уничтожил созданный им прибор связи с потусторонним миром? Поневоле Маше шаг за шагом приходится расследовать череду трагических событий. Ее гонит страх за судьбу близких, ведь последователи академика и им грозят расправой.
Когда Манфред Лундберг вошел в аудиторию, ему оставалось жить не более двадцати минут. А много ли успеешь сделать, если всего двадцать минут отделяют тебя от вечности? Впрочем, это зависит от целого ряда обстоятельств. Немалую роль здесь могут сыграть темперамент и целеустремленность. Но самое главное — это знать, что тебя ожидает. Манфред Лундберг ничего не знал о том, что его ожидает. Мы тоже не знали. Поэтому эти последние двадцать минут жизни Манфреда Лундберга оказались весьма обычными и, я бы даже сказал, заурядными.
Имя Эдгара Уоллеса пронизывает криминальную литературу начала двадцатого века как поток, который оказывается намного глубже и шире, чем, на первый взгляд, мы могли бы представить. Для многих Хэйнс, известный как Ганнер (Стрелок), не преступник, а джентльмен неортодоксальных методов. Для Скотланд-Ярда он один из самых опытных воров в мире. Ганнер и Люк Мэддисон принадлежат совершенно разным мирам, ведь Люк — респектабельный банкир имеющий очаровательную невесту… Но Люк сделал одолжение Ганнеру, которого тот никогда не забудет, поэтому, когда у банкира возникают проблемы, Ганнер решает вмешаться, чтобы вытащить своего знакомого из его кошмара…
«Грейс, — сказал он, — Я применю против этого мерзавца Стедленда метод Четырех!». Но судья признает виновным самого Джеффри Сторра, а не Стедленда... Когда жена Сторра Грейс покидает суд, два иностранных джентльмена представились ей. Он и его компаньон — даже не друзья ее мужа, но… Правосудие потерпело неудачу, но вмешались Четверо Справедливых. Они будут использовать свои собственные законы для защиты невинных и будут выносить свои собственные приговоры. Злу не может быть никакого оправдания.
«Пернатая змея» — роман выдающегося британского писателя и драматурга Эдгара Уоллеса (1875–1932). Молодой спекулянт Крюв и его подруга-актриса Элла Кред получают странные визитные карточки, на которых нарисована пернатая змея и предупреждение, после чего следует цепь ограблений. Уоллес Эдгар — популярный автор детективов, прозаик, киносценарист, основоположник жанра «триллер». Эдгар Уоллес Ричард Горацио — автор множества трудов: «Ворота измены», «Фальшивомонетчик», «Бандит», «Дюссельдорфский убийца», «Тайна булавки», «Зеленый Стрелок», «Лицо во мраке», «У трех дубов», «Мститель», «Шутник» и других.
Марк Линг совершенно не походил своим внешним видом на человека, избравшего специальностью вооруженные налеты, укрывательство и сбыт краденых драгоценностей. Высокий, красивый, всегда прекрасно, даже изысканно одетый, он ничем не отличался по наружности от обыкновенного лондонского джентльмена… Рассказ из сборника «В паутине преступлений».
Джеймс Хэдли Чейз — известный английский писатель, выдающийся мастер и страстный приверженец детективного жанра. Настоящее издание с огромным интересом будет воспринято всеми, кто любит детектив.
В книгу вошел остросюжетный приключенческий роман Генри де Вер Стэкпула "Голубая лагуна", по которому снят одноименный фильм. Издание 1923 года.
Трое отважных французов, Альбер де Вильрож, Александр Шони и Жозеф, отправились на поиски клада алмазов. В стране, где смертельная опасность может предстать даже в виде растения или насекомого, им приходится сражаться с шайкой негодяев. Смелость и великодушие тройки европейцев помогают им обрести друзей в негритянском племени и благополучно закончить свои странствия.Перевод с французского Виктора Финка.