Машина времени - [25]

Раньше я чувствовал себя как человек, упавший в яму. Я думал только о яме и о том, как выбраться из нее. Сейчас я был подобен зверю, оказавшемуся в западне и чувствующему, что враг уже близко.

Вы, наверное, удивитесь, узнав, какого врага я отныне боялся больше всего: темноты во время новолуния. Поначалу этот страх внушила мне Уина, когда делала непонятные для меня замечания по поводу темных ночей. Но теперь уже нетрудно было догадаться, что таили в себе темные ночи. Луна убывала, и с каждой ночью тьма держалась все дольше.

Я стал понимать, хотя еще не вполне, почему темнота внушает безотчетный ужас и страх этому маленькому наземному народу. Я интуитивно чувствовал, какие гнусности могли проделывать морлоки в такие безлунные ночи. После ужасного исследования колодца я убедился, что и вторая моя гипотеза была абсолютно неверной. Возможно, наземные жители и были некогда привилегированной аристократией, а морлоки – их подневольными слугами, но это время давно миновало. Обе разновидности, возникшие в результате эволюции человека, постепенно переходили или уже окончательно перешли к новым отношениям между собой. Элои, подобно потомкам короля Карла Великого, мало-помалу превратились в прекрасные ничтожества. Им позволяли владеть поверхностью земли только потому, что морлоки, жившие в течение бесчисленных поколений под землей, в конце концов совершенно перестали выносить дневной свет.

Но морлоки все равно продолжали изготовлять для них одежду и обслуживать их нужды. Я полагаю, это делалось ими в силу старой, давно укоренившейся привычки служить. Они делали это так же рефлекторно, как лошадь, бьющая копытом о землю, или охотник, убивающий животных ради спорта, – делали потому, что старые и с незапамятных времен исчезнувшие общественные отношения оставили неизгладимый след в их организме. Ясно, что прежний порядок существовал теперь до некоторой степени в обратном виде.

Над изнеженными созданиями была уже занесена рука Немезиды. Многие века – тысячи поколений назад – человек изгнал своего ближнего из области солнечного света и довольства. А теперь этот ближний вернулся назад, но уже в измененном виде! Элоям пришлось начать азбуку жизни с азов: они снова познакомились с чувством страха!.. И вдруг мне пришли на память те самые куски мяса, которые я видел в Подземном Мире. Не знаю, почему я вспомнил о них; это не было связано с течением моих мыслей и явилось как бы вопросом извне. Но я старался припомнить форму этих кусков. Они что-то смутно напоминали мне, но я пока не мог сказать, что именно.

Маленький народ был совершенно беззащитен перед своим таинственным страхом. Но ведь я был совсем другим. Я вышел из девятнадцатого века, когда человеческая раса находилась в расцвете своих сил и когда страх уже не производил парализующего действия, а таинственное перестало пугать. Во всяком случае я мог защищаться.

Оценив ситуацию, я решил без дальнейших промедлений изготовить для себя оружие и отыскать безопасное место, где можно было поспать. Имея такое убежище, я получал возможность наблюдать этот странный мир с некоторой долей своего прежнего самообладания, которого я лишился после знакомства с морлоками. Я чувствовал, что просто не смогу заснуть, если не буду уверен, что моя постель защищена от их нашествия. Я содрогнулся от ужаса, вспомнив, как они ощупывали меня и пытались утащить к себе.

После обеда я отправился бродить по долине Темзы, но не нашел никакого убежища, которое показалось бы мне недоступным для морлоков. Разные попавшиеся мне на пути здания и деревья, которые я видел, не могли представлять препятствий для таких ловких ползунов, какими были подземные существа. И тут я вспомнил о высоких башенках и блеске полированных стен зеленого фарфорового дворца.

Посадив Уину, словно маленького ребенка, на плечо, я под вечер направился по холмам на юго-запад, к зеленому фарфоровому дворцу. Я определил расстояние в семь или восемь миль, но в очередной раз ошибся: в действительности до дворца было не меньше восемнадцати. Я впервые увидел это место в туманный день, когда расстояния кажутся меньше. В довершение всего у меня отвалился каблук от одного башмака и гвозди впились мне в пятку. Это были старые удобные башмаки, которые я обыкновенно носил только дома. Таким образом, я оказался еще и хромым. Солнце уже давно закатилось, когда я увидел темный силуэт дворца на бледно-желтом фоне неба.

Уина была в восторге оттого, что я нес ее на плече, но спустя некоторое время она захотела, чтобы я спустил ее, и, идя рядом со мной, перебегала то на одну, то на другую сторону, рвала цветы и совала их мне в карманы. Эта принадлежность моей одежды вообще приводила в изумление Уину, и она, недолго думая, решила, что карманы не более как оригинальные вазы для цветов. Во всяком случае, она употребляла их для этой цели. Да, кстати, переодеваясь, я нашел…

(Путешественник во Времени замолчал, сунул руку в карман куртки и так же безмолвно извлек оттуда и положил перед нами два очень больших увядших цветка, отчасти напоминавших цветы белой мальвы. Затем он продолжил свой рассказ.)