Машина правды - [98]

Глава 10. Новая конституция для цифрового века

* * *

Идеи, которые легли в основу Конституции США, включая ее знаменитое начало («Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными»), не возникли в одночасье, а вырабатывались поколениями. За сто с лишним лет до Американской революции, в 1647 году, английские левеллеры — группа религиозно-политических диссидентов — ратовали за так называемое Народное соглашение. Оно содержало призывы к религиозной терпимости, всеобщему избирательному праву и равенству всех граждан перед законом. Впрочем, задолго до левеллеров те же принципы провозглашали древние римляне. В «законах XII таблиц», принятых около 450 года до н. э., прописано равенство правящего класса и рядовых граждан в глазах правосудия. Конечно, древнеримскому законоуложению, согласно которому женщины находились в подчинении у мужчин, а смертной казнью каралось большинство преступлений, было далеко до современных идеалов. Однако и здесь уже очевидно стремление выработать единый свод правил, скрепляющих гражданское общество. Биткоин с его новой моделью децентрализованного управления цифровой экономикой тоже не возник на пустом месте. Некоторые элементы этой модели, например криптография, зародились тысячи лет назад. Другие — скажем, идея электронных денег — насчитывают уже десятилетия. И, как видно хотя бы из дебатов по поводу размера блоков, Биткоин еще находится в стадии становления. Оптимальную конфигурацию составных частей, которая позволит миру применить эту новую технологию, еще только предстоит найти.

По мере развития и взросления технологии блокчейн нам все чаще приходится обращаться к истории важных политических решений. Конституция США, которая функционирует более 200 лет, вполне подходит на роль образца, ведь отцам-основателям нации доводилось улаживать примерно такие же политико-экономические конфликты, как и те, что сейчас сотрясают Биткоин и Эфириум. Однако следует отметить, что актуальность главных документов западной демократии — включая Конституцию США — постоянно оказывается под вопросом в переменчивом мире, опутанном сетью цифровых коммуникаций.

Глобализация, авиасообщение и всеобщая компьютеризация размывают границы, внутри которых правительства могут осуществлять полномочия, предоставленные им прежде веским общественным договором. Бессилие властей породило ощущение утраченного суверенитета и страх вмешательства внешних сил, что сейчас нередко проявляется в политике ксенофобии и протекционизма. Деятели вроде Дональда Трампа пытаются воскресить былую силу национализма, сворачивая соглашения о свободной торговле, используя риторику доморощенного капитализма, выдворяя мигрантов и подпитывая межэтнические конфликты.

Тем не менее профессиональный анализ экономических, технологических и демократических тенденций недвусмысленно показывает, что остановить перемены такими действиями невозможно. В конце концов, любая компания может просто перебраться в офшоры с более благоприятным законодательным климатом. Единственное, что национализм может сделать с ходом технологической революции, — это гарантировать максимально несправедливое распределение прибылей и убытков от грядущих перемен. Общее недовольство, приведшее к власти Дональда Трампа, требует совершенно иного подхода. И мы полагаем, что для начала следовало бы понять, как приспособить законы и правила, которые сейчас регулируют экономический обмен, к децентрализующим силам, порожденным новыми информационными технологиями.

Это не означает, что привычные формы управления вот-вот отомрут — скорее, наоборот. Уже сейчас, когда новые онлайн-технологии позволяют международным сообществам функционировать без надзора традиционных локальных правительств, они же дают и правительствам новые инструменты для усиления власти. Биткоин и прочие системы, управляемые алгоритмом распределенного консенсуса, создавались именно с целью избежать центральной «точки контроля» и не сосредоточивать всю власть в руках одной инстанции. Однако другие системы далеко не столь демократичны. Информация, обнародованная Сноуденом, ясно показала, что спецслужбы и правительственные структуры США весьма охотно используют новые устройства, которые сохраняют и накапливают наши цифровые следы, чтобы вторгнуться в частную жизнь граждан. Однако правительства — по крайней мере, на данном этапе — могут сыграть и ключевую роль в защите нашего личного пространства. Например, недавно принятый в Европе «Общий регламент по защите данных» опирается на принципы индивидуальной свободы. Американцам же, увы, приходится на горьком опыте узнавать, что бывает, когда правительство пренебрегает этими принципами. В 2017 году Конгресс отменил установленные администрацией Обамы правила, согласно которым провайдеры онлайн-сервисов не имели права разглашать или продавать данные пользователей без их ведома и согласия.

Полномочия государства небезграничны, да и не должны таковыми быть, но оно не может и не должно оставаться в стороне, пока всемогущие корпорации диктуют, как применять новые технологии. Уж точно это недопустимо в ситуации, когда ежедневно сокращаются рабочие места, а социально-политическое напряжение растет. Нам необходима система, которая позволит справедливо разделить блага, генерируемые техническим прогрессом. Разумеется, мы не призываем вновь обратиться к коммунистической утопии; тем не менее нужно гарантировать, что те, у кого сейчас есть доступ к новым технологиям, не станут эксплуатировать остальных и что новаторские идеи получат максимально широкое распространение.