Машина Эрика Свенсона - [3]

Я думал, что подготовка к опыту еще не закончена, и сказал с раздражением:

— Отчего вы так долго тянете?

Свенсон самодовольно ответил:

— Опыт проведен. Все окончилось благополучно. Вы можете сойти с кресла: я уверен, что профессор сгорает от нетерпения, желая занять ваше место.

Я никогда еще не видел Челленджера таким взволнованным. Рука его тряслась, как в лихорадке, когда он тронул меня за рукав.

— Мэллон, — произнес он, — это правда! Вы исчезли! Сначала показался туман, потом от вас ничего не осталось.

— А сколько времени это длилось?

— Две или три минуты, точно не знаю. Сознаюсь, я остолбенел от ужаса. Я никак не предполагал, что вы вернетесь. Но когда рычаг перешел на другое деление, вы стали медленно появляться и, в конце концов, я вас снова увидел. У вас был несколько потрепанный вид, но, в общем, особых перемен с вами не произошло.

Свенсон, о котором мы оба забыли, вмешался в разговор:

— Очередь за вами, профессор.

Челленджер огромным усилием воли подавил свое волнение, отстранил руку, которой я пытался задержать его, и одним прыжком очутился на платформе. Когда он сел в кресло, швед перевел рычаг на деление «3». В мгновение ока профессор исчез, как бы растворившись в воздухе…

У меня похолодели руки и ноги, я старался скрыть от изобретателя охвативший меня страх. Свенсон с довольным видом потирал руки.

— Забавно, не так ли? Подумать только, что такая сильная, выдающаяся личность, как профессор Челленджер, витает сейчас в этой комнате в виде какого-то молекулярного облака. Очень забавно! В общем, профессор находится в моей полной власти. Стоит мне захотеть, и он навечно останется в небытии.

— Бросьте болтать чепуху! — закричал я, сжав кулаки.

— Я, конечно, шучу. Неужели я осмелюсь обречь на вечную дезинтеграцию такого великого ученого, как профессор Челленджер? Хотя с другой сторон, он обходился со мной не совсем вежливо и заслуживает урока… Хотите, я покажу вам забавный опыт?

Я машинально кивнул головой.

— Дело в том, что не все ткани одинаковым образом реагируют на вибрации дезинтегратора. Например, волосы разлагаются быстрее, чем кожа и мускулы. Благодаря этому, я сейчас покажу вам вашего медведя без шевелюры.

Свенсон перевел рычаг на новое деление, снова раздался щелчок, и Челленджер появился на кресле. Но, боже правый, в каком виде! На его голове не было ни единого волоса. Исчезла и его знаменитая борода. Несмотря на всю серьезность обстановки, я засмеялся.

По-видимому, по выражению моего лица Челленджер понял, что случилось что-то неладное. Инстинктивно он поднес руку к лицу, потом — к голове, нащупал голые щеки и череп и, прежде чем я успел его задержать, кубарем скатился с платформы.

Несколько секунд спустя швед лежал поверженный на пол, а Челленджер, сидя на нем верхом, вопил:

— Даю вам пять минут времени! Если вы не возвратите меня в прежнее состояние, я вас задушу, как щенка!

Свенсон посерел от боли. Высвободив горло из рук профессора, он прохрипел:

— Что вы! Ведь это шутка… Я только хотел продемонстрировать вам действие машины…

Челленджер снова взобрался на кресло.

— Мэллон, следите за ним в оба. Не позволяйте ему никаких фантазий!

Но изобретателю было уже не до фантазий. Он доплелся до доски, быстро повернул рычаг — и в одно мгновение к Челленджеру вернулась его прежняя растительность.

Успокоившийся профессор, любовно поглаживая свою бороду, обратился уже спокойным тоном к изобретателю:

— Расскажите мне теперь, хотя бы в нескольких словах, на чем основано действие вашей машины.

— Я уже говорил вам, профессор, что этот аппарат — только лабораторная модель. Он действует в вертикальном направлении: над вами и под вами происходят колебания эфира, которые разлагают, а потом снова восстанавливают ваше тело. Но можно, конечно, построить и машину, действующую в горизонтальном направлении, то есть не в вышину, а в длину.

— А в чем разница?

— Разница в том, что тогда можно будет одной волной, посланной, например, на Лондон, бесследно разложить, уничтожить все его население, до единого человека…

Я содрогнулся не столько от жуткого смысла этих слов, сколько от того злорадного тона, которым они были произнесены. Челленджер, к моему удивлению, ничем не проявил своих чувств. Он вертелся вокруг машины и рассматривал ее составные части. Вдруг он снова взобрался на платформу и сел в кресло.

— Вам угодно совершить еще одно путешествие в космос? — спросил ехидно швед, к которому вернулось его самообладание.

— Нет, не сейчас. Немного позже, — спокойно ответил профессор. — Пока что я констатирую, что в вашем аппарате есть утечка электричества. Я чувствую, как легкий ток проходит через мое тело.

Свенсон заволновался:

— Не может быть. Мой аппарат отлично изолирован.

Профессор пожал плечами:

— Проверьте сами, если не верите.

Он сошел с кресла, а изобретатель занял его место.

— Я ничего не чувствую, — сказал он.

— Ничего? Вы не чувствуете покалывания в спине?

Разговаривая со Свенсоном, профессор незаметно приблизился к распределительной доске. Прежде чем я успел что-либо сообразить, раздалось знакомое уже щелкание рычага — и швед исчез, растворившись в пространстве.