Машина Эрика Свенсона - [2]

— Я должен сообщить вам, — сказал он, — что ваше правительство только что потеряло возможность приобрести дезинтегратор. Чего оно лишилось — вы узнаете впоследствии. Может быть, эта оплошность будет стоить ему всей Британской империи.

— Значит, вы продали свое изобретение?

— Да. Только что. Тем не менее, польщенный визитом такого выдающегося ученого, как профессор Челленджер, — Свенсон снова поклонился профессору, — я готов, в пределах возможного, удовлетворить любознательность моего уважаемого гостя.

— Кто-нибудь еще, кроме вас, знает секрет вашего изобретения?

— Мой секрет здесь, — швед постучал пальцем по лбу. — Здесь он находится в большей безопасности, чем в любом сейфе. Может быть, кто-нибудь разгадает одну частицу моего изобретения, другой — другую. Но никто никогда не охватит всей идеи целиком.

— Но господа, которым вы продали свой дезинтегратор, вероятно, будут знать все?

— Вы ошибаетесь. Они получат машину, но никто, кроме меня, не будет знать, в чем заключается принцип ее устройства.

Профессор Челленджер, лицо которого выражало откровенное недоверие к изобретателю и его словам, не вытерпел и вмешался:

— Я полагаю, милостивый государь, что самое простое — показать нам вашу машину, дабы мы убедились, что не даром теряем время. Я — ученый и привык верить только фактам.

— Я вижу, профессор, что вы оправдываете вашу репутацию. Недаром говорят, что никого не бывает так трудно провести, как вас. Я готов проделать на ваших глазах опыт, который, несомненно, убедит вас в правдивости моих слов. Но разрешите мне сначала дать вам некоторые разъяснения. Тот аппарат, который вы сейчас увидите в лаборатории, является лишь уменьшенной моделью настоящего дезинтегратора, но и его действие достаточно убедительно: я могу при его помощи без особого труда разложить вас, а затем снова собрать в прежнем порядке.

— Могу я увидеть вашу модель?

— Не только увидеть, профессор, но даже подвергнуться опыту дезинтеграции, если, конечно вы не боитесь.

Профессор взревел как бык:

— «Если?!?» Знаете ли вы, милостивый государь, что ваше «если» является оскорблением для такого человека, как я!

— Я совершенно не намеревался вас обидеть, профессор, — сказал Свенсон, — разрешите мне докончить мое пояснение. Вы прекрасно знаете, что некоторые кристаллы, — например, соль или сахар, — будучи погружены в воду, растворяются в ней так, что ни один глаз не может заметить их присутствия в жидкости. Между тем выпариванием можно снова восстановить эти самые кристаллы, вызвать их к бытию, так сказать, из ничего. Представьте себе теперь, что я растворяю вас, органическое тело, в космосе, а затем снова восстанавливаю вас, как кристаллик соли из раствора, — вот и все.

— Ваша аналогия — идиотство. Допустим на мгновение, что вам удастся создать чудовищную силу, необходимую для дезинтеграции человеческого тела. Но каким образом соедините вы затем все это неисчислимое количество молекул так, чтобы получилось то же самое тело, со всеми его особенностями?

— Я предвидел ваше замечание, но не могу на него ответить, это значило бы выдать мой секрет. Скажу только, что все молекулы до единой собираются обратно и притом в надлежащем порядке, — совсем как кирпичи, которые ложатся на стальной остов дома, каждый на свое место. Вы улыбаетесь, профессор, но уверяю вас, все это — правда.

Профессор пожал плечами:

— Я предпочитаю увидеть собственными глазами…

— Тогда пожалуйте за мной, — сухо сказал хозяин.

Лаборатория Свенсона оказалась огромным помещением, выкрашенным в белую краску. С потолка свисали многочисленные провода. На деревянном помосте был укреплен огромный электромагнит, напротив которого стояла такой же величины стеклянная призма. Направо от призмы помещалась небольшая платформа с креслом, над которым висело нечто вроде медного шлема, к шлему шли со всех сторон тяжелые медные провода. К стене была прикреплена доска с делениями, по которой могла передвигаться рукоятка, — как на распределительной доске, расположенной в вагонах трамвая перед вагоновожатым. Я успел заметить, что указатель рукоятки стоял на нуле.

— Вы видите перед собой дезинтегратор Свенсона, — промолвил изобретатель, указывая на машину. — Этот аппарат изменит всю жизнь человечества. Тот, кто будет владеть им, будет владыкой мира. Ну, как профессор? Рискнете ли вы сесть на это кресло и подвергнуться опыту дезинтеграции?

Челленджер ринулся к аппарату. Однако я схватил его за рукав и крикнул:

— Постойте! Ваша жизнь чересчур ценна, чтобы ее можно было подвергать риску. Какие гарантии у нас, что опыт кончится благополучно?

Профессор на мгновение задумался.

— Гарантии? Какие же вам нужны гарантии? Вы находитесь здесь как свидетель, и если со мной что-либо приключится, этот господин ответит за последствия.

Но я не сдавался:

— Так-то оно так. Только ответственность этого господина перед судом не компенсирует потери, которую понесет наука в вашем лице. Не забудьте, что ваш научный труд еще не закончен. Дайте мне сесть первому!..

Беззаветная храбрость Челленджера хорошо известна. Но напоминание о незаконченной научной работе заставило его поколебаться. Я воспользовался этой заминкой, чтобы забраться в кресло. Изобретатель взялся за рукоятку, послышался легкий щелчок, и я испытал такое ощущение, как если бы перед моими глазами прошла тонкая кисея. Когда она исчезла, я снова увидел отвратительную физиономию шведа, улыбавшегося мне. За ним я увидел лицо Челленджера. Щеки профессора, обычно багрово-красные, были теперь пепельно-серыми, словно из них выпустили всю кровь…