Маша - [3]

- Двести километров пути, - говорит он. - Без ружья, без спичек...

- Ладно! - Борис понял товарища. Достает спальный мешок, белье. - Не пропадем...

Помогает Василию раздеться, трет ему посиневшие ноги. О подробностях не расспрашивает - не надо. Потом они сидят у костра, Василий пьет чай. Борис охотно поделился бы с другом мыслями о мамонтах, о том, что они живы. Но Василию нужен покой.

Ложатся молча. Василий засыпает сразу. Борис думает, каким сложным и трудным будет завтрашний день. "Оживить мамонта..." И тот же злющий вопрос: "Как?.." Борис долго возится, не в силах уснуть. Перед глазами пещера, собаки, синее крымское море. "Почему море, - думает Борис, - когда кругом мамонты, мамонты... Один, - считает он, - другой, третий...", пока сон не овладевает им.

Разговор между друзьями происходит утром, за завтраком.

- Пешком по апрельскому снегу, - говорит Борис, - десять-двенадцать дней. Наступит весна - мамонта не убережешь...

Василий кивает: не убережешь.

- Рисковать мы не вправе, - Борис решительно поднимает глаза, - мамонта надо оживить.

Василий не доносит кружку до рта. Что он, Борис, сошел с ума? Оживить мамонта?..

Но взгляд Бориса тверд, слово продумано. И первое, что срывается с губ Василия, - тот же вопрос:

- Как?..

Борис горячо излагает теорию анабиоза. Животное, несомненно, в анабиозе, его надо разбудить, вернуть к жизни!

Василий раскрывает рот спросить, как это сделать, но Борис останавливает его:

- Медленным прогреванием тела, каждой клетки...

- Прогреванием?.. - спрашивает Василий. Мысль Бориса ему понятна. Но ведь это абсурд! И не абсурд... Какое-то время Василий борется сам с собой. Конечно, абсурд!

Борис смотрит ему в глаза, ждет ответа.

"А может, и не абсурд, - думает Василий. Он уже увлечен энтузиазмом Бориса. - Но как это сделать?.. Проклятый вопрос, вокруг которого вертишься, как волчок. Конечно же, прогреванием!." Василий испытывает чувство, которое охватило накануне Бориса: есть слово, но содержание слова еще за пределами мышления. "Однако..." - Василий старается взять себя в руки. Но первое, что приходит ему на ум, - возражения.

- Костром пещеру мы не прогреем, - говорит он. - Солнца на Колыме недостаточно. Высокочастотным током? Нужны заводские условия...

Борис по-прежнему смотрит ему в глаза.

Василий перестает возражать, хотя мог притянуть еще тысячу возражений. Он видит спокойную позу животного, мирно опущенный хобот.

- Что у нас есть? - спрашивает он.

Борис облегченно вздыхает: Василий принял его мечту.

Василий действительно принял. Наконец слово начинает обрастать плотью, оно не просто звук. Оно требует найти решение, и Василий ищет решение. У них почти ничего нет, чтобы осуществить замысел.

- Что у нас есть? - повторяет Василий. - Снег, вода, камень, ветер?.. Впрочем, - делает резкий жест. - Есть лед. Вода и лед!..

В душе у него до сих пор стоит ужас вчерашнего купания, как он цеплялся застывшими руками за ледяную кромку, но в голове - другое.

- Электричество будет! - говорит он. - На днях, перед отъездом я читал об опытах бразильского ученого Рибейро или Римейро, - вода и лед могут работать как термопара.

- Василий!..

- Как термопара! - подтверждает Василий. - Ток образуется при затвердевании - или при расплавлении, безразлично! - лишь бы одна фаза вещества была твердая! Термодиэлектрический эффект! Нужны электроды и постоянный процесс замерзания. Ток будет!

Опыт они поставили тотчас.

Пока Василий разорял один из приборов, извлекая платиновые пластины, Борис делал прорубь, стараясь не вспоминать о расписках, оставленных на базе Гаранину. Семь бед - один ответ, думал он, орудуя ломом. Мамонт дороже приборов...

Вода в проруби подернулась ледком. Это и нужно было. Одну пластину опустили в воду, другую положили на лед, подключили вольтметр. Стрелка прыгнула вправо: пятьдесят три вольта!

- Васька!.. - Борис обнял друга с таким жаром, что тот едва устоял на ногах.

План был прост. Не потому, что авторы его отличались гениальностью, а потому, что в их распоряжении были простые средства: два электрода и моток кабеля, к счастью, вольфрамированного в тончайшей теплопроницаемой изоляции. Расплести кабель и завить нити в спираль - чисто техническая работа, занимался ею Борис. Василий мастерил многопластинчатый щит, каждая долька которого соберет и направит ток в нагревательную спираль. "Термодиэлектрический эффект, - черт, пока выговоришь на морозе... ворчал он. - В нем-то и штука! При замерзании воды на границе между твердой и жидкой фазами возникает разность потенциалов. Здорово подметил этот... Рибейро! И название придумал - термодиэлектрический".

Нелегко было обвить спиралью громадного зверя от конца хобота до пят. Но и с этим справились в два дня.

Мамонт возвышался горбатой горою, тускло отсвечивал металлом, - самое удивительное сооружение, представшее человеку, фантазия наяву! Борис ходил довольный: затея ему по вкусу.

- Начнем? - обратился к Василию.

- Шилом море греть?.. - не удержался тот от улыбки.

- Не будь скептиком! В наш век делают не такое! - Борис опустил щит в воду.

Ток пошел.