Маша для медведя - [24]

-Что?

-Медведев, Буров и? Я не знаю вашего полного имени.

Она посмотрела на Крутого Парня с неожиданно нахлынувшей неловкостью. Вдруг посмеется и не ответит. Макс сообщил спокойно. Без гордости и уж без скромности тем более. Привык к своей говорящей фамилии.

-Зверев.

Маша вздохнула.

-Ну?

-А что? Ты права - согласился он - насчет трех медведей. Пацаны? Сколько лет нас уже не дразнили? Да... Я и забыл. Быстро время бежит.

-Все течет, все изменяется.

Патетично произнес Буров. Макс, не слушая друга, уточнил.

-На самом деле, Маша? Так и зовут? Без шуток?

-Да.

-Это судьба!

-Интересно чья?

Встрял Буров в разговор и хрюкнув, повторил.

-Чья?

-Ничья.

Отрезал Матвей таким тоном, что оба остановились. Не глядя на девочку, открыл дверь.

-Прошу.

Маша неловко полезла внутрь. Медведи застыли вокруг машины. Матвей скользнул взглядом по ничего не выражающей флегматичной физиономии Бурова, перенес внимание на Макса. Оставив айсберг в роли холодного наблюдателя, в океане судьбы столкнулись два "Титаника". Мысли шли ко дну. В бурлящих водоворотах исчезали дружеское расположение и взаимопонимание. Доктор шептал с негодованием. Тихо, но свирепо. Точно вдалбливая каждое слово в сознание Крутого Парня.

-Ей пятнадцать лет! Она выглядит взрослой. А мозги детские! На самом деле это ребенок. Ребенок! Я тебе как врач говорю. Она ребенок! Хватит с нее уже мужского внимания на ближайшее время. Точно! Ты меня понимаешь? А? Тогда отреагируй. Скажи, что проникся.

Макс, вместо ожидаемой Буровым дикой злости, вдруг улыбнулся, поднял руки.

-Сдаюсь. Ты прав, доктор. А я и в мыслях не имел! Вообще, так, прогуляться поехал. Мимо. Ни к кому не приставал.

-Слава Богу.

Постольку поскольку Матвей продолжал кипеть и бубнить, Буров решил вмешаться. На всякий случай.

-Не заводись, Пирогов. Все до нас дошло. Осознали. Исправимся. Приставать никто ни к кому не будет.

Похлопывая высоченного хирурга по плечу, миротворец оглядывался на Макса не без тревоги.

-Все пучком. Лезем в машину, едем по домам. Так?

Крутой Пацан не спорил, обходил любимого красного коня, усаживался. Буров заглянул внутрь салона, подмигнул причине общих волнений. Неловко, протиснулся мимо неподвижного доктора.

-Маленькая рокировка. Ты не против, Парацельс?

Устроился сзади, рядом с рыжим несчастьем. То ли уступая Матвею более престижное переднее сиденье. То ли выпроваживая подальше от причины общих волнений, добровольно выбирая для себя роль буфера. Наконец, доктор тоже присоединился к товарищам по ночной развлекательной, невероятно удачной прогулке. В общей напряженной тишине Мишка громко пошутил.

-Карета для трех медведей и одной маленькой девочки подана! Куда тебя отвезти, Машуль?

-К деду, наверно.

-А дед хороший?

Маша неуверенно произнесла.

-Кажется да. Я с ним всего месяц знакома.

Матвей вздохнул. Макс хмыкнул. Буров застонал.

-Хватит уже сюрпризов. Хватит! Честное наф-нафовское! Я больше не могу переварить. Родной дед, с которым внучка знакома тридцать дней. Это, я не знаю, бразильская мыльная опера. Так не бывает!

-Бывает.

-Не грузи меня. Честное ниф-нифовское! Я уже ничего не соображаю.

-Хорошо.

Сказала Маша. Так, словно была виновата в странностях своей жизни.

-Не рычи на девочку, Бурый.

Каждое слово Макса эхом отдавалось. Мысленным. Поневоле все прислушивались.

-Не обращай на него внимания, Машуль. Вот еще что. Адресок домашний продиктуй. С отчимом потолкую. Не трясись. Убивать не стану. Пока.

-Не надо. Не надо. Я просто больше туда не пойду. Только за учебниками и одеждой. И все.

-Да?

В сухом возражении Макса читалась неприязненное удивление. Мол, как же так? С чего вдруг трогательная забота о мерзавце? Не крутила ли ты перед ним хвостом, детка? И все такое. Добавил он после тяжелой паузы многозначительно, с расстановкой.

-Он тебя не пожалел.

Маша привстала, потянулась через салон. Тонкие пальцы легли на плечо водителя. Слегка сжали.

-Вы не поняли меня! Вы не поняли! Совсем! Я думаю о маме. Только о ней. Ей сейчас такие новости - хуже всего! Она и так в больнице...

Отдернула руки, будто обожглась. Макс повел головой. Исчезнувшее прикосновение было жутко приятным. Хоть и мимолетным. Но сладострастные, некстати вернувшиеся мысли испарились под тяжелым взглядом доктора, скроившего совершенно кошмарную морду. Экий, право, ревнитель нравственности! Защитник юных дев!

* * *

И вот состоялось - явление внучки, голоногой и растрепанной, одетой в белый халат явно с чужого плеча, с выпачканным зеленкой лицом. В пятом часу утра. В сопровождении широкоплечего гангстера. (На счет занятий Макса Илья Ильич и секунды не заблуждался.)

-Здравствуй.

При спутнике она застеснялась именовать деда на вы. Потупилась, переминаясь на пороге. Илья Ильич велел безапелляционно.

-Живо в дом. Ты почти голая. В подъезде холодно.

Маша прошмыгнула внутрь, прямиком в ванную, защелкнулась, только ее и видели. Мелькнул хвостик рыжей косы и пропал.

Илья Ильич посмотрел в ясные, наглые глаза молодого мужчины. Потом распахнул дверь приглашающим жестом.

-Входите.

-Меня ждут. Спешим.

Макс остановился в дверном проеме. Точно, вопреки своим объяснениям, собирался последовать за девочкой, но вовремя спохватился. Дед был выше ростом, зато вдвое уже в плечах. А вот взгляды проницательные, быстрые друг друга стоили. Щелк, щелк, работал мысленный компьютер разбуженного странным визитом пенсионера. Интересно, чего ты надумаешь, древний пенек - читалось на лице Макса. Старик сказал неожиданно просто.