Марья - [14]

Особые приметы.

Свежий глубокий шрам на шее".

Ниже статьи был помещен ее портрет...

Да, это была Марья.

Бедная Марья, - плакал я, - тебе и в этой жизни не удастся найти Ивана. Свою вторую жизнь ты проведешь в сумасшедшем доме. Какие злые пророчества свершились над тобой! Нельзя, что ли, было отпустить твою многострадальную душу? Тогда бы нашла ты Ивана там, на том свете. А теперь?.. Кто тебе поможет? Баба Васса год как умерла - не вышла в одну из суббот на свою лавочку во дворе. А мне... мне кто поверит, если я поведаю о твоей судьбе?! Меня тоже упрячут в психбольницу... Бедная Марья!..

Слезы падали и впитывались в газетную бумагу.

Пошатываясь, Иван вышел из кружала.

"Добрые люди! - подумал он об оставленных собеседниках. - Напоили, а деньги взять отказались. Еще и отпускать не хотели".

Кружало находилось у дорожного тракта, и в двух верстах от него - через лесок - было село Красный Яр. Туда-то и направился Иван.

Он шел и насвистывал какую-то веселую мелодию. Ароматные зеленые сосны окружали его.

Ни души.

"Марья-Марьюшка, заждалась небось, голубушка", - прошептал он.

Солнце миновало зенит и направилось на запад. Пушистые облака походили своей формой на сказочных животных. Рядом с дорОгой под старой сосной возвышался муравейник. Иван невольно задержался около него, наблюдая за мирной суетой муравьиного племени.

"Эх вы, неразумные, - улыбнулся он. - Суетитесь, суетитесь, а любви не знаете. Не дано вам".

Иван вышел к мосту и посмотрел вверх. На холме стояла белокаменная красноярская церковь. Любуясь золотыми куполами, Иван не знал, что в двадцати шагах от него за деревьями затаились трое...

- На, - Архип вложил в руки Ефима топор. - Незаметно подкрадешься и ударишь по голове. Только не промахнись!

Зазвонили колокола.

Иван снял картуз и трижды перекрестился.

- Ну вот, - сказал Ефиму Архип. - Даже Бог нам помогает! Из-за звона он тебя не услышит.

Сжав в руках топор, Ефим медленно пошел к стоящему спиной Ивану...

"Красота какая! - глядя на купола, думал Иван. - Божия красота!"

Но вдруг церковь раскололась надвое, и багровый поток хлынул из расщелины, и залил кровавыми тонами грешную землю. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь...

Иван уже не мог видеть, как трое человек окружили его. Один - с окровавленными руками и благообразным лицом - стягивал котомку.

- Ширинку мы враз продадим. Добрая ширинка! - радовался он.

Бородатый суетился:

- Погляди, бумага на месте? Она нам еще пригодится.

- Тута.

- Деньги забери.

Иван уже не мог видеть, как к его шее привязали камень и вместе с камнем бросили его с моста в реку.

- Прими душу раба Твоего - Ивана, - сказал бородатый, и все трое быстро пошагали в сторону леса.

Это произошло в 1992 году. Когда я взял из почтового ящика письмо от бабушки уже тогда недоброе предчувствие овладело мной. После недолгих приветствий она сообщала, что ЗАХАР ЗАСТРЕЛИЛСЯ!!

Далее следовало описание этого происшествия, но и без него перед моими глазами всплывал тот роковой день.

... Молния сверкала на небе огненными шрамами. Разбивая воду подошвами сапог, Захар шел по размытой дороге, и дождь маскировал слезы на его щеках. Ружье было упаковано в непромокаемый чехол. Из-за непогоды улица селА была безлюдна, и это было на руку Захару - не было никакого желания с кем-либо встречаться.

О чем он тогда думал? Наверно, восстанавливал в памяти наиболее яркие моменты своей судьбы, которой он доверял, как слепой поводырю, и которая сама оказалась слепа. Может, прокручивал в голове возможные варианты страшного возмездия, которое он должен свершить за все свои страдания.

Нет! Тогда Захар не думал ни о чем. Уверенно, не разбирая дороги, он шел к избе Зойки, и глаза его, залитые слезами и кровью, светились диким, заповедным блеском.

Еще утром, узнав роковую весть, он решился на отчаянный поступок. В чем именно должен был выражаться этот поступок, Захар не знал, но бездействовать было нельзя...

Он постучал в ворота:

- Зойка! Открывай, гадюка!

Ответа не последовало, лишь собака залаяла во дворе.

- Ну держись! - Захар изо всех сил надавил на ворота, но они не поддались.

Зойкина изба была срублена на совесть ворота были металлическими, а на окнах стояли решетки. Строили ее для медпункта, но медпункт почему-то остался на прежнем месте, а в свежесрубленный дом как молодого специалиста поселили Зойку.

- Открой, паскуда!

Подождав немного, Захар подошел к окну и прикладом ружья выбил стекла.

- Открывай! Я знаю, что ты дома.

В груди так и переполаскивало звуками мерзкой симфонии. Мучительное безрассудство овладело Захаром, и он упал на колени со стоном нечеловеческой нежности:

- Зоя! Зоя!! Пожалей меня!.. Зооояяя!!...

- Захар, ты пьяный, - услышал он ее голос. - Уходи, пожалуйста. Проспись.

Захар поднялся с колен, вытер с лица грязь и слезы и расчехлил двустволку.

- А-а-а, стерва! Я знал, что ты дома! Ну, шалава, признавайся, с кем провела ночь? С этим ублюдком из города?.. С ветеринаром?

- Тебе какое дело?

- Как это "какое"?!

Он не видел через окно Зойку. Похоже, она была за ширмой.

- Какое тебе дело? Он мой жених!

- Убью его!!