Мартовские дни 1917 года - [16]
Единственным боевым програмным пунктом явился вопрос о монархіи. Милюков рѣшительно отказывался принять формулировку, предложенную в совѣтской платформѣ и гласившую, что "Времен. Правит, не должно предпринимать никаких шагов, предрѣшающих будущую форму правленія". Соглашаясь на то, что вопрос окончательно рѣшит Учредительное Собраніе, лидер "прогрессивнаго блока" требовал сохраненія монархіи и династіи в переходный момент. Милюков считал, что царствующій император подлежит устраненію, но на вакантный престол должен быть возведен его наслѣдник при регентствѣ в. кн. Михаила. По увѣренію Суханова защитник монархическаго принципа пытался воздѣйствовать на представителей демократіи довольно грубой и упрощенной аргументаціей, доказывая им, что в переходное время монархія не опасна, принимая во вниманіе личныя качества ближайших претендентов на власть: "один больной ребенок, а другой совсѣм глупый человѣк". Насколько подобная аргументація была распространена в думских кругах, показывает запись о разговорах, что "Михаил будет пѣшкой" и т. д. Тщетно противная сторона пыталась указать Милюкову на утопичность его плана, считая "совершенно абсурдным" попытку отстаивать династію и получить на это санкцію демократіи. Керенскій в воспоминаніях весьма скептически отозвался о позиціи совѣтской делегаціи — тѣх представителей революціонной демократіи, которые вмѣсто того, чтобы требовать немедленно провозглашенія республики, выступали на ролях каких-то непредрѣшенцев. Но тогда сам он не нарушил своего молчанія, хотя и знал, что большинство думскаго комитета стоит за монархію — не нарушил потому, что вопрос казался ему фактически предрѣшенным в сторону республиканскую: уже в ночь на 28-е Керенскій знал, что династія исчезла навсегда из исторіи Россіи[35].
По утвержденію Милюкова, делегаты согласились отказаться от пункта, согласно которому "вопрос о формѣ правленія оставался открытым", ("в эту минуту—добавляет историк-мемуарист—в этой скромной формѣ обезпечивалась возможность раврѣшенія этого вопроса в смыслѣ республики, тогда как временное правительство (?) принимало меры к обезпеченію регентства Михаила "). Суханов позже по другому информировал об итогѣ совѣщанія лѣвое крыло Таврическаго дворца: оставалось еще неликвидированным разногласіе о формѣ правленія, т. е. вопрос продолжал быть открытым — во всяком случаѣ для совѣтской стороны.
Другіе пункты, по мнѣнію Суханова, не вызывали больших возраженій. Милюков говорит, что по его настоянію "послѣ продолжительных споров" делегаты согласились "вычеркнуть требованіе о выборности офицеров", т. е. отказались от введенія в число условій своей поддержки того самаго принципа, который уже утром 2-го марта они положили в основу знаменитаго приказа № 1. Выходит, как будто бы, что делегаты нарушили соглашеніе прежде, чѣм оно было окончательно заключено. Неувязка в текстѣ историка будет ясна, когда мы познакомимся с условіями изданія "приказа № 1", в котором нѣт ни слова о выборности офицеров. В тезисах, оглашенных Стекловым, говорилось лишь о самоуправленіи арміи, под которым подразумѣвалась организація полковых комитетов, регулирующих внутреннюю жизнь войсковых частей. Так или иначе соглашеніе было достигнуто, повидимому, легко, добавленіем о распространеніи политических свобод на военнослужащих "в предѣлах, допускаемых военно-техническими условіями" (п. 2). В пунктѣ 8 то же положеніе о солдатских правах в сущности еще раз было повторено с оговоркой: "при сохраненіи строгой военной дисциплины в строю и при несеніи военной службы". Вопреки утвержденіям, попадающимся в исторических работах[36], о том, что думскій Комитет вынужден был признать столь роковой впослѣдствіи пункт о невыводѣ из Петербурга воинских частей, принимавших участіе в возстаніи, этот пункт не вызвал никаких возраженій, ибо имѣл "временный характер" и трактовался, как шаг, тактически необходимый для успокоенія солдатских масс. "В ту минуту" как-то о будущем думали мало и многаго не предвидѣли. Обсудив "условія" поддержки Совѣтом вновь образующейся власти, Совѣщаніе перешло к разсмотрѣнію "требованій" цензовиков, которыя в формулировкѣ Суханова сводились к требованію заявленія со стороны Совѣта, что новое правительство "образовалось по соглашенію с Совѣтом", и принятія Исп. Ком. соотвѣтствующих мѣр для водворенія спокойствія и особенно в налаживаніи контакта между солдатами и офицерами. Это не вызвало возраженій, и в дальнѣйшем совѣтскіе делегаты были информированы о предположеніях на счет личнаго состава правительства, при чем, по словам Суханова, имя представителя демократіи Керенскаго не было упомянуто.
Во время бесѣды Соколов принес составленную в алармистских тонах прокламацію, которая выпускалась Гучковым от имени объединенной военной комиссіи, им возглавленной. Хотя "ничего особенно страшнаго" в прокламаціи не было, делегаты Совѣта заволновались и указали на несвоевременность таких воинствующих выступленій, принимая во вниманіе, что Совѣт в цѣлях соглашенія снял с очереди свои военные лозунги. И здѣсь возраженій не послѣдовало, и думскіе представители согласились на задержаніе прокламаціи. Рѣшено было сдѣлать перерыв для того, чтобы Временный Комитет мог обсудить отдѣльно намѣченные пункты соглашенія. По предложенію Милюкова во время перерыва совѣтскіе делегаты должны были заняться составленіем деклараціи для опубликованія ея совмѣстно с деклараціей Правительства. Постановлено было собраться через час, т. е. около 5 час. утра. Когда Суханов возвращался в помѣщеніе, занятое Исп. Ком., он встрѣтил в коридорѣ Гучкова, который только теперь направлялся в думскій Комитет. Суханов сообщил Гучкову о судьбѣ его прокламаціи и изложил мотив ея задержанія: "Гучков выслушал, усмѣхнулся и, ничего не сказав, пошел дальше". В Исп. Ком. Суханова ждал новый сюрприз. Появился листок, выпущенный совмѣстно петербургской организаціей соц. рев., руководимой большевизанствующим Александровичем, сторонником "соціалистической власти немедленно", и "междурайонцами". Прокламація была направлена против офицеров.
Вниманию читающей публики предлагается замечательный 7-томник. Замечателен он тем, что будучи изданный товариществом Сытина к 100-летней годовщине войны 12-го года, обобщил знания отечественной исторической науки о самой драматичной из всех войн, которые Российская империя вела до сих пор. Замечателен тем, что над созданием его трудилась целая когорта известных и авторитетных историков: А. К. Дживелегов, Н. П. Михневич, В. И. Пичета, К. А. Военский и др.Том второй.
Вниманию читающей публики предлагается замечательный 7-томник. Замечателен он тем, что будучи изданный товариществом Сытина к 100-летней годовщине войны 12-го года, обобщил знания отечественной исторической науки о самой драматичной из всех войн, которые Российская империя вела до сих пор. Замечателен тем, что над созданием его трудилась целая когорта известных и авторитетных историков: А. К. Дживелегов, Н. П. Михневич, В. И. Пичета, К. А. Военский и др.Том третий.
Согласно официальной версии, император Александр I умер во время путешествия по России от стремительно развивавшейся болезни. Однако если попытаться внимательно рассмотреть события в жизни императора и его взаимоотношения со своими приближенными, то картина складывается совершенно иная. В своей работе известный историк С. П. Мельгунов пытается ближе подойти к разгадке царской трагедии путем детального описания лиц Александровской эпохи — тех, с которыми он замышлял либеральные реформы, и тех, кто оказался его соратниками в период переоценки его взглядов.
Книга крупнейшего историка революции и Гражданской войны С. П. Мельгунова «Красный террор в России» является документальным свидетельством злодеяний большевиков, совершенных под лозунгом борьбы с классовыми врагами в первые годы после октябрьского переворота. Она основана на свидетельских показаниях, собранных историком из разных источников, но в первую очередь из печатных органов самой ВЧК («Еженедельник ВЧК», журнал «Красный террор»), еще до его высылки из СССР.Орфография и пунктуация оригинала.С. П. Мельгунов.
С.П. Мельгунов – самый крупный историк русского зарубежья, а может быть, и всей отечественной науки XX века по этим вопросам. До революции он являлся признанным авторитетом по истории русской церкви, прежде всего старообрядчества, сектантства. Под его редакцией вышли многотомные коллективные труды, составляющие гордость русской историографии: "Великая реформа 19 февраля 1861 г." (7 т.), "Отечественная война и русское общество" (6 т.), "Масонство в его прошлом и настоящем" (З т.). В 1913 году совместно с В.И.Семевским Мельгунов организовал крупнейший русский исторический журнал "Голос минувшего" и редактировал его на протяжении 10 лет (вышло 65 томов)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.