Марсово поле - [4]

Мысли Светланы были прерваны приходом мадмуазель Ванель. Это была довольно симпатичная женщина, высокая, статная. Со Светик она согласилась поговорить, хотя и без особого удовольствия.

-- Бедный мсье Лесот очень любит эту девушку, - вздохнула она. - Не понимаю, почему? Стефани так жестоко с ним обошлась, так ранила его. А Лесот и так слаб и чувствителен.

-- Вы помогаете ему?

-- Да, конечно, таким людям всегда нужен покровитель, который обязан оберегать их. Иначе, они могут погибнуть.

-- Как вы думаете, кто мог похитить мадмуазель Брион?

-- Скорее всего она сбежала с любовником, с этим Леруа , с презрением произнесла Ванель.

-- Вам он не нравиться?

-- Еще бы! Этот тип слишком уж правильный. Он все привык рассчитывать, никогда не полагается на чувства и сердце. К тому же он честный до безобразия. Я не люблю таких людей. Другое дело Лесот, у него тонкая внимательная душа.

-- Хм... он художник, не так ли?

-- О, да! Его картины гениальны. Но, увы, его мало кто понимает. Бедняжка Лесот так раним. Но я поддерживаю мальчика, мне удалось устроить выставку его работ. Советую вам посетить ее, вам понравиться.

-- Да, конечно, я обязательно приду, - ответила девушка, сразу же пожалев о наскоро данном обещании.

Жорж-Жак Дантон настоятельно уговаривал Робеспьера поддержать петицию об отстранении короля-изменника.

-- Ты только подумай, - говорил он, - у нас всех появился шанс разом прихлопнуть всю королевскую шайку. Один наш клуб кордельеров бессилен, но если твой якобинский клуб нас поддержит, мы победим.

-- Все не так просто, мой друг, - возразил Неподкупный. Ты даже не понимаешь, на какой риск придется пойти. Законодатели обладают большей властью, чем мы. Они в любой момент могут сделать из твоей петиции повод для провокации. Им достаточно принять закон...

-- Ты мне это твердишь уже третий раз! - перебил Дантон. Но если не пойти на этот шаг сейчас, будет ли у нас потом другая возможность? У этих сволочей хватит наглости восстановить монархию.

-- Тут я с тобой согласен. Бездействие опасно. Завтра утром в клубе я сообщу о своем решении.

Дантон протянул руку Робеспьеру.

-- Надеюсь, оно будет в нашу пользу.

Спускаясь по лестнице, Жорж столкнулся с Мадлен Ренар.

-- О! Красотка Мадлен! - воскликнул он удивленно. - Какими судьбами!

-- Не называй меня так, - зло перебила Ренар.

-- Раньше тебе это нравилась. Ох, тогда ты была такой милой доброй куколкой.

-- Слащавой дурой я была! А ты, зато, не изменился, такой же нахал и пьяница. Заработал себе известность дебошами!

Дантон загоготал громким раскатистым смехом, который эхом разнесся по подъезду.

-- Догадываюсь, зачем ты пожаловала, - сказал он. - Хочешь уговорить Робеспьера не поддерживать нашу петицию. Посмотрим, оправдывает ли он прозвище Неподкупный. Не знаю, смог бы я устоять перед такой красоткой как ты...

Дантон нахально обнял Мадлен. В ответ она больно наступила ему на ногу каблуком. Жорж ругнулся и выпустил даму. Освободившись от Дантона, Ренар, бросила несколько злобных слов в его адрес, и поспешила наверх по лестнице.

-- Какой ангелочек, - вздохнул Жорж, - а как некрасиво выражается... Хм, похоже, мои шансы на то, что Робеспьер поддержит петицию падают.

Мадлен Ренар была довольна впечатлением, которое она произвела на Неподкупного своим визитом. Она решила сразу же пойти в наступление. Последовали объятия, поцелуи, ласковые слова.

-- Ох, Макс, - вздохнула Ренар. - У меня к вам большая просьба.

-- Я вас слушаю, дорогая, - ответил Робеспьер, обнимая ее.

-- Надеюсь, вы не будете поддерживать петицию кордельеров.

Мадлен, не дожидаясь ответа, поцеловала его, но Робеспьер прервал поцелуй.

-- Вы только за этим пожаловали? - спросил он монотонно.

-- Нет... я...

Робеспьер взял ее за плечи и внимательно посмотрел в глаза. Мадлен не выдержала этого пристального взгляда, пронзающего как стальной клинок. Она опустила глаза.

-- Вы хотите меня использовать? Да, мадам? - спросил Робеспьер, на его тонких губах мелькнула печальная улыбка. - А я, дурак, подумал, что наши отношения стали такими же как прежде. Увы, это невозможно вы слишком изменились. Хотя, как ни странно, такой вы мне нравитесь больше.

-- Вы тоже изменились! - сказала Мадлен. - Вы стали каким-то ледяным. Мне кажется, что в вас умерли все чувства!

-- Может, это и так. Перейдем к делу, вы хотите, чтобы я не поддерживал петицию. Увы, я уже принял противоположное решение.

Ренар испустила тяжкий вздох.

-- Неужели вы не сделаете это ради меня? - спросила она. Вы меня уже не любите?

-- Я люблю вас, Мадлен. Но я никогда не смешиваю личные чувства и политику. Простите меня, дорогая, но иначе нельзя. И очень прошу вас, не предъявляйте мне ультиматумов. Я готов пожертвовать своими личными чувствами ради Франции.

Ренар стояла, как громом пораженная, она впервые получила отказ от Робеспьера. Мадлен еще раз убедилась в том, что теперь перед ней совсем другой человек, не тот, что был раньше.

-- Что ж, как вам будет угодно! - сказала она зло. - Потом вы пожалеете об этом. Я хотела как лучше для вас, а вы отказались. Отныне мы враги! Я объявляю вам войну!