Марсианские войны - [131]

— Так вы хотите приручить его?

— Он передаст свою орду прямо в наши руки, — холодно ответил Фип. — Почему бы не воспользоваться удобным случаем и его упрямством?

— Вряд ли он так легко склонится перед волей Совета, — предупредил Дат.

— Вы говорите так потому, что не можете заставить его склониться перед вашей.

Комо Дат сжал кулаки.

— Послушайте, я знаю этого монгола. Его психология сродни психологии гнардов.

— Я паек, — сухо ответил Фип. — Не будем обсуждать эту тему. Совет принял решение. Ваше мнение и рекомендации будут приняты во внимание, Комо Дат.

Экран погас, и Дат плюнул в него, чуть не попав в подошедшего Телиана Пиара. Заметив паека, Дат спросил:

— Все слышали?

Пиар кивнул, но приближаться не решился, опасаясь возможного взрыва ярости гнарда.

— Вам связали руки.

Комо Дат затряс своей огромной головой.

— Как главнокомандующий я не могу допустить, чтобы хан Пес нарушал границы наших владений. Я просто обязан остановить их, и эта обязанность, долг, если хотите, выше воли Совета.

— Совет заявил о своих намерениях. Они хотят взять орду под контроль и управлять ею.

— Так и будет. Но нельзя допустить, чтобы хан Пес остался в живых. Без него орда всего лишь сборище кочевников, не имеющих понятия ни о целях, ни о способах движения. Если же он останется во главе, они будут сражаться до последнего монгола.

— Я воздержусь от комментариев.

— С политической точки зрения очень мудро. Но нужно действовать. Я беру это на себя.

Повернувшись к оператору, Комо Дат проскрежетал:

— Зафиксируйте сигнал Белой Карты. Следуем за ним, пока я не дам команду на уничтожение. Один луч. Никаких лишних жертв. Только Белую Карту, остальных пощадим.

— Слушаюсь, — ответил оператор, приникая к пульту.

Глава 62. ВЕЛИКАЯ КИТАЙСКАЯ СТЕНА, СВОБОДНЫЙ КИТАЙ

Наступила глубокая ночь. Казархан скакал впереди, привстав в стременах и вглядываясь в окружающую тьму. Справа от него покачивался штандарт с девятью бычьими хвостами. Слева и чуть поодаль ехала Утренняя Лань, рядом с ней подпрыгивал в седле время от времени чихающий Байяр.

— Эта зеленая звезда вовсе и не звезда, — пробормотал Казар.

— С чего ты взял? — спросил Байяр.

— Видишь, она движется за нами?

— Луна, похоже, тоже движется за нами.

— Луна поднимается в небе, и кажется, будто она следует за тобой. А зеленая звезда не поднимается и не опускается. Просто идет по пятам.

— Наверное, так оно и есть.

— Твои глаза должны сказать тебе то же самое.

— Они и говорят. Но я предпочитаю верить словам моего хана, чем тому, что видят глаза, которые частенько обманывают.

— Ты всегда был предан мне, с тех самых пор, как мы встретились на Извилистой дороге, — усмехнулся Казар.

— Удачный был денек, когда я нашел тебя, — добродушно заметил Байяр.

— Я нашел тебя, — поправил Казар.

— Я прощаю тебе то, что ты убил мою овцу.

— Принимаю твое прощение, и вот тебе знак моего уважения.

Покопавшись в седельной сумке, Казар бросил через плечо какой-то белый предмет. Байяр поймал его на лету и поднес к лицу, чтобы рассмотреть.

— Овечий глаз?

— От первого ты отказался. А второй я сберег.

Байяр прищурился.

— Так ты утверждаешь, что это лакомство?

— Я так говорю, значит, это правда.

— Я принимаю твой дар, — Байяр сунул подарок в рот и принялся катать его на языке.

— Только не жуй, — предупредил Казар.

Проглотив, Байяр сказал:

— Очень вкусно.

Казар молча кивнул, не сводя глаз с желто-зеленой звезды. Неожиданно она переместилась.

— Движется, — Казархан поднял руку.

— Все звезды движутся, — отозвался Байяр.

— Приближается, — встревоженно сказал Ариунболд.

Действительно, звезда увеличилась в размерах, превратившись в сферу, а затем и в широкую тарелку. По периметру горели огоньки, но не желто-зеленые, а серебристые и золотистые. Внезапно все они погасли.

— Не нравится мне это, — сказал Казар.

— Что делать? Бежать некуда. Мы пленники Великой Стены.

В голосе Казархана прозвучало сомнение.

— Возможно, Костяные Головы догадываются о наших намерениях.

— Как они могут догадаться? Они всего лишь Костяные Головы.

— Байяр, вспомни свою клятву, — зарычал Казар.

Похлопав мерина по крупу, Байяр подъехал к Утренней Лани. Увидев его рядом, женщина недовольно пробормотала:

— А ты зачем крутишься около меня?

— Я тебя защищаю.

— Мне не нужна ничья защита, — бросила она. — Я хан, а ты всего лишь Князь Стрел.

— Без меня ты осталась бы с пустым колчаном, — обиделся Байяр.

Стегнув лошадь, Утренняя Лань догнала Казархана. Тот блокировал ей путь, прижав Чино к стене. Тогда женщина протиснулась между ним и Ариунболдом. Последнему пришлось поотстать, чтобы не ободрать штандарт о стену.

— Приказываю тебе вернуться на свое место! — рявкнул Казар.

— Тогда прикажи Байяру обращаться ко мне, как к первому хану, — бросила она в ответ презрительным тоном.

— Я не назначал тебя первым ханом.

— Так назначь, — нахмурилась Утренняя Лань.

— Я не ставлю одного хана над другими, — угрюмо ответил Казар. — Это не в моих правилах.

— Ты не хочешь отметить даже хана, который заставляет биться твое сердце?

— Мой верный конь заставляет биться мое сердце, — заметил Казар, поглядывая то на Утреннюю Лань, то на желто-зеленую звезду.

— Я воспламеняю твою кровь, — напомнила женщина.