Марсианские шахматы - [35]

Некоторое время он сидел в ожидании. Ни звука не доносилось в эту подземную темницу. Он перебирал в уме происшествия ночи – открытые и неохраняемые ворота, освещенная дверь, единственная, что была открыта на улицах, по которым он проходил, появление воинов патруля как раз в тот момент, когда он дошел до этой двери. Коридоры и комнаты, которые вели к этой подземной тюрьме!

– Клянусь духом первого предка! – воскликнул он. – Какой же я глупец! Они просто провели меня и захватили безо всякой борьбы. Но с какой целью?

Затем его мысли вернулись к девушке: она ожидает его в холмах за городом, а он не придет. Он был хорошо знаком с древними обычаями Барсума. Нет, он не вернется никогда. Он улыбнулся при теплом воспоминании о словах команды, слетевших с ее прекрасных уст. Он ослушался и теперь лишился своей награды.

Но что будет с ней? Какова ее будущая судьба? Неужели ей придется умирать от голода перед враждебным городом в присутствии только этого калдана? Другая и ужасная мысль пришла ему в голову. Девушка рассказала ему об ужасном зрелище, свидетельницей которого она была в норах калданов. И теперь он знал, что калданы могут есть человеческое мясо. Чек голоден… Если он будет есть своего рикора, то останется беспомощным, но ведь была и другая пища для них обоих: для калдана и для рикора! Туран проклинал себя за тупость. Зачем он оставил ее? Лучше было остаться и умереть на месте с ней, всегда будучи готовым защитить ее, чем оставлять на милость этого отвратительного бантумианца.

Вдруг Туран ощутил в воздухе тяжелый запах. Его охватила слабость. Он пытался бороться с этим чувством, но даже не смог встать на ноги. Пришлось вновь опуститься на скамью. Пальцы, державшие меч, разжались, и он склонился над столом, положив голову на руки.

По мере того как проходила ночь и Туран не возвращался, Тара все больше и больше беспокоилась. Когда наступил рассвет, она поняла, что с воином что-то случилось. Что-то большее, чем опасение за свою судьбу, вызвало у нее печаль, беспокойство и чувство одиночества, она поняла, что нуждалась не только в защите этого воина, но и в его обществе. Она потеряла его, а потеряв, поняла, что он значил для нее больше, чем просто наемный солдат. Такое чувство испытываешь, когда теряешь старого и верного друга. Она поднялась со своего места, чтобы получше разглядеть город.

У-Дор, двар восьмого утана О-Тара, джеддака Манатора, возвращался этим ранним утром из короткой поездки в соседнее поселение. Когда он проезжал мимо холмов с южной стороны города, его внимание привлекло слабое движение в кустарнике на вершине ближайшего холма. Он остановил своего тота и присмотрелся внимательнее. В кустах он заметил человека, разглядывавшего Манатор.

– За мной! – скомандовал он сопровождавшим его воинам и быстрым галопом поскакал вверх. За ним бесшумно следовали его двадцать воинов. Тара услышала звон оружия и оглянулась. Она увидела, что к ней приближается два десятка воинов с копьями наперевес.

Она взглянула на Чека. Что будет делать это паукообразное существо? Она увидела, что Чек ползет к своему рикору. Рикор встал, его прекрасное тело вновь было полно жизни. Она подумала, что калдан готовится к бегству. Что ж, для нее это не имело значения. Против тех, кто поднимался по холму, единственный посредственный боец, каким был Чек, вряд ли мог ее защитить.

– Быстрее, Чек, – сказала девушка, видя, что он намерен ее защитить,

– что можно сделать одним мечом против целого отряда?

– Можно умереть в бою, – ответил калдан. – Ты и твой воин спали меня от Лууда, и я думаю, что и Туран защищал бы тебя!

– Это смелый, но бесполезный поступок, – ответила она. – Спрячь свой меч, может, они не собираются причинять нам вреда?

Чек опустил конец меча, но не спрятал его в ножны, и так они стояли в ожидании, пока двар У-Дор не остановил перед ними своего тота, а двадцать воинов образовали вокруг них неправильный круг.

Несколько долгих минут У-Дор молчал, внимательно разглядывая вначале Тару, а затем ее спутника.

– Что вы за люди? – спросил он вдруг. – И что вы делаете перед воротами Манатора?

– Мы из далекой страны, – ответила девушка, мы заблудились и голодны. Мы просим только пищи, отдыха и возможности продолжить поиски пути домой.

У-Дор свирепо ухмыльнулся.

– Манатор не знает никаких других стран в мире, – сказал он. – В истории Манатора не было случаев, чтобы незнакомцы, пришедшие сюда, покидали наш город.

– Но я принцесса! – надменно воскликнула Тара. – И моя страна не воюет с твоей. Ты должен помочь мне и моим товарищам вернуться домой. Таков закон Барсума.

– Манатор знает только законы Манатора! – ответил У-Дор. – Но идем. Ты пойдешь с нами в город. Ты прекрасна, и тебе ничего не будет. Я сам защищу тебя, если позволит О-Тар. А что касается твоего спутника, то… Но погоди! Ты сказала «товарищи», где же остальные?

– Ты сам все видишь, – надменно сказала Тара.

– Пусть будет так, – сказал У-Дор. – Если есть другие, они не спасутся. Но вот если твой спутник искусен с битвах, он будет жить. О-Тар справедлив, и справедливость – закон Манатора. Пойдем!

Чек колебался.