Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики - [7]

Так что я оставила ее и последовала за своими дремучими инстинктами, которые повлекли меня искать дядю Тома.

Я нашла его в Клубе лосей, где он обычно обретался в это время дня, но мне пришлось дожидаться в дамской гостиной, пока он разделывался со своими партнерами по картам. Минут через десять он наконец вышел, пересчитывая толстую пачку купюр.

– Прости, что заставил ждать, – сказал он, – но я как раз объяснял согражданам концепцию неопределенности в законах теории вероятности, ну и пришлось задержаться, чтобы собрать плату за обучение. Ну а как твои дела, Подкейн?

Я хотела было рассказать все по порядку, но прямо-таки захлебнулась. Дядя вывел меня в парк под городским куполом, усадил на скамейку и купил нам обоим по пакетику воздушного шоколада. Я съела свою долю и бо́льшую часть его порции, пока глядела на звезды и рассказывала ему обо всем. После этого мне немного полегчало.

Он потрепал меня по плечу:

– Не вешай нос, детка. И запомни: никогда не бывает так плохо, чтобы не могло стать еще хуже.

Он достал из кармана фон и позвонил куда-то. Чуть погодя он сказал:

– Говорит сенатор Фрайз. Мне нужен директор. Не паникуйте, мисс, вызов неофициальный. – Через минуту он добавил: – Хайми? Это Том Фрайз. Как себя чувствует Джудит? Хорошо, хорошо… Хайми, сейчас я подъеду и запихаю тебя в один из ваших баков с гелием… Минут через пятнадцать или около того. Так что у тебя еще есть время смыться из города. У меня все. – Он сунул фон в карман. – Пойдем-ка перекусим. Никогда не вешайся натощак, моя милая, это вредно для желудка.

Дядюшка Том привел меня в Клуб пионеров. Я была там только один раз, давным-давно, и с тех пор клуб, кажется, стал еще респектабельнее. У них там живые официанты… такие старые, что сами вполне могли быть пионерами, а то и встречать здесь первый корабль с Земли. Все суетились вокруг моего дядюшки, а он называл их просто по именам, и они звали его просто «Том», но звучало это как «Ваше Величество». Сам хозяин подошел к нашему столику и принес мне десерт, а еще шесть официантов стояли наготове и подавали дяде все, что нужно, ну прямо как знаменитому хирургу во время ответственной операции.

Вскоре дядюшка Том рыгнул, деликатно прикрывшись салфеткой, всех поблагодарил, и мы вышли. Жалко, что дядя не предупредил меня заранее, тогда я надела бы свое бесподобное вечернее платье. Правда, мама строго запретила надевать его, пока мне не стукнет девять лет, но ведь не каждый день удается попасть в Клуб пионеров.

Потом мы спустились в скоростной туннель Джеймса Джойса Фогарти. Дядюшка Том сидел всю дорогу, пришлось и мне сесть. Вообще-то, я предпочитаю идти, а то и бежать по движущейся полосе – так раньше попадешь на место, но дядя Том сказал, что ему для поддержания тонуса вполне достаточно поглядеть, как другие упахиваются вусмерть.

Я даже не догадывалась, что мы едем в ясли Марсополиса, пока мы не оказались у дверей, – настолько я была в прошлый раз ослеплена эмоциями. Перед дверью с табличкой «КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА. ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ» дядюшка Том сказал:

– Поброди где-нибудь неподалеку. Ты мне еще понадобишься, – и ушел.

В приемной было полно народу, а на столиках лежали только журналы «Ваш малыш» и «Современная домохозяйка», так что я поболталась-пошаталась и пошла по коридору, который, оказывается, вел в детскую.

Табличка на двери предупреждала, что посетители допускаются с 16:00 до 18:30, а сама дверь была заперта. Я пошла дальше и увидела еще одну дверь, которая выглядела более перспективно. На ней было написано: «ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН», но не уточнялось кому, и она не была заперта, поэтому я вошла.

Столько младенцев не увидишь и за целую жизнь!

Ряды, ряды и ряды прозрачных кубов с младенцами. Толком я могла рассмотреть только ближний ряд: все детишки были, наверное, одного возраста и куда больше походили на людей, чем наша троица. Они были маленькие, все в морщинках, словно печеные яблоки, и миленькие, как щенята. Многие спали, другие сучили ножками, ворковали, хватались за игрушки, подвешенные в их досягаемости. Не будь между нами стеклянной преграды, я бы нахватала полные руки детишек.

Еще в комнате было много девушек, то есть молодых женщин. Все они занимались с младенцами и меня не замечали. Но вдруг поблизости заплакал малыш, над его кубом зажегся свет, и одна из нянечек поспешила на зов. Она открыла куб, достала младенца, пошлепала его по попке, и он затих.

– Мокрый? – спросила я.

Только тут она меня заметила.

– О нет, за этим следят машины. Просто ему одиноко, и я его приласкала. – Ее голос отчетливо доносился сквозь стекло, хотя я не видела ни микрофонов, ни динамиков. Она что-то нежно поворковала младенцу и спросила: – Ты у нас новенькая? Заблудилась?

– Нет, – быстро ответила я, – у меня другая работа. Просто я…

– Тогда тебе сюда нельзя, особенно сейчас. Может быть… – она довольно скептически оглядела меня, – ты ищешь класс молодых матерей?

– Нет-нет! – поспешно сказала я. – Еще нет. – И добавила еще поспешнее: – Я – гостья директора.

Ну да, это не было враньем. Почти не было. Я была гостьей гостя директора, который пришел к нему по предварительной записи. Пусть отношение косвенное, а не прямое, ну, в общем, это почти одно и то же.