Маршалы Сталина - [85]

«Полководческий стиль К.А. Мерецкова, которого Сталин шутливо называл “мудрым ярославцем”, на мой взгляд, — писал Василевский, — отличали обстоятельность и предусмотрительность в хорошем понимании этих слов. Кирилл Афанасьевич предпочитал свои решения по фронту предварительно согласовывать с Генеральным штабом, обязательно выяснял мнение “Высшей инстанции” по той или иной разрабатываемой проблеме»^{178}.

И что еще было характерно для стиля Мерецкова — он стремился любую задачу решить не только наверняка, но и обязательно малой кровью. Этому он учил и своих подчиненных. Так, будущему Маршалу Советского Союза, а тогда полковнику П.К. Кошевому, командиру 65-й стрелковой дивизии, только что прибывшей из тыла в состав Волховского фронта, командующий посоветовал еще до первого боя непременно побывать на передовой, чтобы самому узнать, что такое оказаться под вражеским огнем. Тогда и психология необстрелянного личного состава будет понятнее, и пути достижения успеха в бою увидятся яснее.

В январе 1943 г. руководимые Мерецковым войска совместно с соединениями Ленинградского фронта (командующий — Л.А. Говоров) участвовали в успешном прорыве блокады Ленинграда. Главный удар было решено нанести через синявинские торфяные болота: здесь войска двух фронтов разделяли всего 15 км. Да и достигалась внезапность наступления, поскольку враг снизил на этом направлении бдительность, учитывая исключительную сложность наступления в зимнее время по болотистой местности.

Готовя операцию, Мерецков не мог не вспомнить о личной записке И.В. Сталина, датированной еще 29 декабря 1941 г. и врученной ему перед началом Любанской операции. «Уважаемый Кирилл Афанасьевич! — обращался Верховный. — Дело, которое поручено вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, — великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменивалось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что вы постараетесь превратить это наступление именно в единый и общий удар по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков. Жму руку и желаю вам успеха»^{179}.

Тогда, в 41-м, существенно помочь Ленинграду не удалось. Теперь же Кирилл Афанасьевич сам себе не простил бы неудачу. «Весь декабрь, — вспоминал он, — войска напряженно готовились к предстоящей операции.

Состоялись сборы командного состава. Были проведены командно-штабные игры. Части и подразделения тренировались в учебных городках, сооруженных по примерному образцу тех узлов обороны, которые доведется затем преодолевать. Аэрофотосъемка дала богатый материал, и наши военные инженеры быстро возвели некое подобие вражеского ледяного вала, дотов на болоте и различных полевых укреплений. Командиры соединений досконально отрабатывали вопросы взаимодействия родов войск. Я несколько раз проверял их готовность к осуществлению задания»^{180}.

Поскромничал командующий. Он буквально дневал и ночевал в войсках, лично проводя и контролируя занятия, тренировки, командно-штабные учения. Но и результат оказался впечатляющим: всего за 7 дней блокада Ленинграда была прорвана.

В январе — феврале 1944 г. опять-таки во взаимодействии с Ленинградским фронтом была осуществлена Новгородско-Лужская операция, в ходе которой удалось взломать глубоко эшелонированную оборону противника, расчленить группу фашистских армий «Север» и освободить Новгород и Лугу.

Когда встал вопрос об освобождении Карелии и Заполярья, Ставка, определяя, кому быть командующим Карельским фронтом, протянувшимся от Ладожского озера до полярных морей, вновь остановила выбор на Мерецкове. При нем войска фронта провели две наступательные операции: Свирско-Петрозаводскую (июнь — август 1944 г.), в ходе которой была освобождена Южная Карелия, и Петсамо-Киркенесскую (октябрь 1944 г.), завершившуюся изгнанием фашистов из Заполярья и северной части Норвегии. Обе эти операции относятся к выдающимся достижениям советского военного искусства, их автор генерал армии Мерецков был по праву удостоен звания Маршала Советского Союза.

Он в очередной раз подтвердил репутацию полководца северных направлений, умевшего особенности сурового ландшафта поставить себе на службу. По этому поводу — пример из истории Петсамо-Киркенесской операции. Разведка выяснила, что у немцев, противостоявших правому флангу 14-й армии, которая наносила главный удар, не было средств борьбы с тяжелыми танками. Противник просто не допускал, что такие танки могут действовать на резко пересеченной местности Заполярья. Перемещаться тяжелым боевым машинам было действительно затруднительно. Но можно! Да и элемент внезапности дорогого стоил. По приказу командующего фронтом на этот участок фронта доставили танки KB, и они пошли в бой, огнем мощных орудий круша оборонительные сооружения врага, расчищая путь пехоте. Опыт применения тяжелых танков в специфических условиях Заполярья оказался, без преувеличения, уникальным.

…С Парада Победы путь полководца и его штаба пролег в Маньчжурию. Накануне, раздумывая, кого назначить командующим 1-м Дальневосточным фронтом, Сталин назвал фамилию Мерецкова. При этом, как вспоминал генерал армии С.М. Штеменко, сказал: