Маршалы Сталина - [81]

8 сентября войска фронта перешли румыно-болгарскую границу. Одновременно радио начало передавать обращение советского военачальника: «Болгары! Красная Армия не имеет намерений воевать с болгарским народом и его армией, так как она считает болгарский народ братским народом. У Красной Армии одна задача — разбить немцев и ускорить срок наступления всеобщего мира».

На следующий день, подстегнутое наступлением советских войск, началось народное восстание, и власть перешла в руки комитетов Отечественного фронта Болгарии. Надежды нашего командования на то, что болгары не станут воевать за интересы Германии, оправдались. Всего за 10 дней и, по существу, без боев немецко-фашистские захватчики были изгнаны с территории страны.

Наградой Толбухину за мастерское осуществление Ясско-Кишиневской операции, а также освобождение Болгарии стали погоны Маршала Советского Союза (указ от 12 сентября 1944 г.).

Справедливо подмечено, что полководческий почерк вырабатывается не одним днем. И в стиле командующего фронтом нет-нет да промелькнет то, что отличало его в бытность еще командиром взвода. В 1928 г., когда Федор Иванович был начальником штаба стрелковой дивизии, в его аттестации появилось следующее замечание: «По характеру склонен к осторожным действиям, а не смело-рискованным операциям». В ноябре 1942 г., как было сказано выше, похожую оценку Толбухину дал командующий Сталинградским фронтом Еременко: «…Но несколько переоценивает врага и преувеличивает его силы».

Время показало, что оба начальника в своих оценках оказались неправы. За излишнюю опасливость и нерешительность они приняли необходимую осторожность Толбухина, расчетливость и стремление до мелочей предвидеть ход действий противника. Гораздо ближе к истине оказался С.С. Бирюзов, служивший рядом с Федором Ивановичем в качестве начальника штаба фронта. «Он производил впечатление очень доброго человека, — вспоминал Сергей Семенович. — Впоследствии я имел возможность окончательно убедиться в этом, как и в другом весьма характерном для Толбухина качестве — его внешней невозмутимости и спокойствии. Мне не припоминается ни одного случая, когда бы он вспылил. И неудивительно поэтому, что Федор Иванович высказывал свою антипатию к чрезмерно горячим людям»^{172}. Горячность, по мнению Толбухина, могла лишь подвести, если она не подкреплялась трезвым расчетом.

Такая его позиция блестяще оправдалась в Белградской наступательной операции, которую войска 3-го Украинского фронта осуществили с 28 сентября по 20 октября 1944 г. совместно с Народно-освободительной армией Югославии (НОАЮ) и войсками Отечественного фронта Болгарии. Планом операции предусматривалось совместными усилиями советских и югославских войск на нишском и скопьенском направлениях разгромить вражескую армейскую группу «Сербия», освободить Сербию, включая Белград, и обеспечить благоприятные условия для наступления на будапештском направлении. Характер и ход боевых действий во многом предопределялись горным характером местности. Особое значение приобретала способность к маневру на окружение и уничтожение врага. Кроме того, войскам фронта впервые приходилось столь тесно взаимодействовать с армиями других стран.

В этих сложных условиях Толбухин оказался на высоте положения. 28 сентября вверенные ему войска внезапным ударом прорвали укрепления противника и, преодолев Восточносербские горы, вышли к реке Мораве. Операция развертывалась на широком фронте, на самостоятельных направлениях, разобщенных большими расстояниями и связанных между собой лишь общим оперативным замыслом. Тем не менее маршал руководил войсками спокойно, уверенно. Ему не было никакой необходимости горячиться, «накачивать», подгонять подчиненных, ибо все было заранее тщательно спланировано и просчитано. А возникавшие по ходу операции коллизии разрешались тоже без особых эмоций.

Чтобы повысить темпы продвижения на Белград, командующий ввел в сражение 4-й гвардейский механизированный корпус. Танкисты сметали гитлеровские заслоны и, преодолевая горные хребты, форсируя водные преграды, неудержимо рвались вперед. В ходе операции были окружены и уничтожены сильные группировки врага юго-восточнее Белграда, в Крагуеваце, Неготине и в других районах. На советской броне вместе с бойцами Красной Армии к своей столице двигались десантники из 1-го Пррлетарского корпуса НОАЮ: такова была просьба главнокомандующего югославской армии И.Б. Тито. 20 октября столица Югославии была освобождена.

За Белградом должен был последовать Будапешт. В ноябре 1944 г. войска 3-го Украинского фронта форсировали Дунай и очистили территорию Венгрии между ним и озером Балатон. Отсюда для советских войск открывался выход в южные, насыщенные объектами военной промышленности районы Германии. Эта перспектива стала еще более очевидной, когда войска Толбухина нанесли удар вдоль западного берега Дуная на север и в конце декабря совместно с войсками 2-го Украинского фронта завершили полное окружение будапештской группировки. В этот-то момент — а уже наступил январь 1945 г. — немецко-фашистское командование и предприняло попытку контрнаступления, чтобы деблокировать окруженных.