Маршал Жуков. Опала - [5]

Таким образом, на нашей стороне был полный порядок — выполнялись обязательства перед союзниками и условия акта о капитуляции. Но на территории, оккупированной союзниками, как стало известно, было очень далеко до наведения такого же порядка. И даже напротив — творились очень странные дела.

В английской зоне не были расформированы и не переведены на положение военнопленных около 1 миллиона солдат и офицеров, с которыми даже проводились занятия по боевой подготовке. Кроме того, сохранила свой штаб и два корпуса, численностью более 100 тысяч человек каждый, армейская группа Мюллера, переименованная в группу «Норд». Гитлеровцы ходили в своей форме, носили награды, приветствовали друг друга прежним нацистским вскидыванием руки. Единственное, что изменилось — это возглас, поскольку Гитлер был мертв, теперь осталось просто «Хайль», а кое—кто уже добавлял «Хайль Дениц».

Почему же такое происходило?

Перед самоубийством Гитлер своим преемником определил гросс—адмирала Деница и назначил министров его правительства. В политическом завещании была изложена программа действий этого правительства.

Дениц в те дни находился в Фленсбурге, за Кильским каналом. Английские войска в ходе боевых действий, продвигаясь вперед, не заняли эту территорию.

Выполняя завещание фюрера, Дениц принял на себя общее руководство, сформировал правительство, объявил его единственным законным правительством Германии.

Сохранилась запись первой короткой речи Деница, с которой он обратился к своим сотрудникам:

«Друзья, нам должно быть ясно, что мы полностью находимся в руках противников. Наша будущая судьба мрачна. Что они с нами сделают, мы не знаем. Но мы хорошо знаем, что должны делать сами. Политическая линия, которой мы должны следовать, очень проста. Ясно, что мы должны идти вместе с западными державами и сотрудничать с ними в оккупированных западных областях, ибо только при помощи сотрудничества с ними сможем потом надеяться, что отнимем наши земли у русских».

Надо признать, в стрессовой ситуации, после полного разгрома армии, гибели фюрера и партии, адмирал был очень прозорлив, ориентировку нашел правильную, цель поставил далекую, но заманчивую и мобилизующую. Шутка ли, через несколько дней после подписания акта о капитуляции, когда, как говорится, еще и чернила не просохли, уже заявляет: «отнимем наши земли у русских». И опору и силы нашел — недавних врагов англичан, превратив их в своих союзников. Задача на первый взгляд фантастическая, бред сумасшедшего! И это действительно было бы так, если бы наши союзники были таковыми не только на бумаге (в договорах), но и на деле, в повседневной жизни. А в этой самой повседневной Черчилль уже давно дал ориентировку своим военным деятелям перестроиться на сближение с немцами. Он опасался сильной, победоносной Советской армии, считал, что она без труда может промаршировать оставшуюся часть Европы и выйти к океану. Боялся сам и пугал Трумена. Он не скрывал своей давней, «с младых ногтей», ненависти к большевикам и считал: после того, как коммунисты уложили миллионы солдат ради спасения своего Отечества, а заодно и Англии, теперь пришло время разделаться с уставшими от войны большевиками.

Черчилль позднее в мемуарах не скрывал своих предательских (как союзник) намерений по отношению к «русским». Приведу лишь одну, хотя и широко известную цитату, из директивы, данной им Монтгомери:

«Тщательно собирать германское оружие и складывать его, чтобы его легко можно было раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжилось».

Монтгомери все понимал прекрасно и позднее в мемуарах писал: «Германские военные руководители, которые спаслись от русских, весьма охотно хотели стать друзьями англичан и выполняли бы что мы хотели. Однако в оплату за это сотрудничество они ожидали, что с ними будут обращаться как с союзниками англичан против русских».

В общем, все друг друга понимали и поэтому, состоящая из англичан и американцев Союзная Контрольная комиссия, прибывшая 13 мая во Фленсбург, вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности по реализации акта о капитуляции, превратилась (как определили сами немцы) в «связующий орган между союзниками и правительством Девица».

А гросс—адмирал уже избавился от пессимистического предположения: «что они с нами сделают — не знаем», теперь он уверенно говорил сотрудникам: «Англо—американцев едва ли можно все еще рассматривать как врагов, — Германия и Западные страны в самом недалеком времени образуют общий фронт против большевизма».

Вот такова обстановка очень коротко, в самых общих чертах.

Что же делать, когда выявляется новое руководство (очень опытное!), обладающее мощными группировками войск (около 2–х миллионов немецких солдат и офицеров), а в случае конфликта не останутся в стороне и недавние, на бумаге все еще союзные английские и американские войска?

Наша разведка работала неплохо, сведения о происходящем в зонах союзников легли на стол Сталина. Верховный Главнокомандующий, как известно, человек был крутой (тем более, после такой громовой победы). Он начинает действовать быстро и решительно.