Маршал Жуков - [12]

7. На Варшавско-Берлинском направлении Висло-Одерская операция В печати не раз говорилось, в частности, в статье Д. Ортенберга, о снятии, смещении К. Рокоссовского с должности командующего 1-го Белорусского фронта. Но в данном случае речь шла о действительной оперативно-стратегической целесообразности, интересах дела. Когда под Сталинградом с целью улучшения управления войсками, занятыми уничтожением окруженной группировки противника, объединяли Сталинградский и Донской фронты, у генерала А. Еременко, с самого начала сражавшегося под Сталинградом, было больше моральных оснований для того, чтобы остаться во главе объединенного фронта. но с точки зрения интересов дела назначение К. Рокоссовского было более предпочтительным. Да и Жукова не раз перемещали с одного фронта на другой: с Резервного (по названию, но по существу воюющего) и действовавшего на главном Московском направлении, -- на Ленинградский, а затем на Западный фронт, в последующем на 1-й Украинский фронт и т.д. Такие перемещения неправомерно квалифицировать как отрешение от должности. В конце 1944 -- начале 1945 г. война вступала в свою завершающую стадию. В ноябре 1944 г. Сталин вызвал к себе Жукова и объявил ему о назначении командующим войсками 1-го Белорусского фронта вместо К.К. Рокоссовского, который назначался командующим войсками 2-го Белорусского фронта. Георгий Константинович поступил благородно: ответив, что готов командовать любым фронтом, вместе с тем счел нужным заметить, что перемещение Рокоссовского на менее важный фронт может обидеть его. Верховный, по словам Жукова, сказал: "У вас больше опыта, вы и впредь останетесь моим заместителем. Что касается обиды, то мы не красные девицы. Я сейчас поговорю с Рокоссовским". В ходе тут происшедшего разговора по телефону Константин Константинович, конечно, просил оставить его на 1-м Белорусском фронте. На что Сталин ответил: "Этого сделать нельзя. На главное направление решено поставить Жукова, а вам принять 2-й Белорусский фронт". После войны по этому поводу ходили разные версии. Сам Рокоссовский, будучи в Польше, признавался, что ему очень хотелось быть во главе фронта, освобождающего Варшаву и Польшу. Но Сталин, скорее всего, кроме сложности предстоящих задач, необходимости большого опыта, учитывал и то обстоятельство, что с учетом предстоящей капитуляции Германии в Берлин должен прийти наиболее авторитетный военачальник, заместитель Верховного Главнокомандующего, человек, стоявший во главе обороны Москвы, по вполне понятным причинам -- не в последнюю очередь русский человек. Сталин на заседании Ставки предложил, чтобы в завершающих операциях руководство всеми фронтами было передано непосредственно в руки Ставки без назначения представителей на важнейших направлениях -- здесь можно провести аналогию с Александром I, который в 1813 г. отстранил Кутузова от главнокомандования и вступил в Париж во главе русских войск. 16 ноября 1944 г. Жуков вступил в должность командующего войсками 1-го Белорусского фронта, преисполненный чувством ответственности и решимостью достойно завершить войну и довести ее до победного конца. Замысел завершающей кампании войны разрабатывался Генштабом. Несмотря на то, что в этой кампании тесное взаимодействие фронтов имело особенно большое значение, Сталин почему-то решил рассмотрение замысла стратегической операции на западном направлении провести путем вызова каждого из командующих отдельно, не собирая их вместе, как это было раньше при подготовке, например, Белорусской операции. Г.К. Жуков, ознакомившись с замыслом предстоящих операций на 1945 г., не согласился с идеей прямого лобового удара на Варшавско-Берлинском направлении. К началу 1945 г. противник на этом направлении подготовил глубокоэшелонированную оборону до 500 км, последовательное преодоление которых могло бы замедлить наступление и привести к излишним потерям. Поэтому он предложил наносить главный удар в направлении Лодзи и Познани, что обеспечивало большую свободу маневра и позволяло обходить наиболее укрепленные районы вражеской обороны. В конечном счете Ставка согласилась с соображениями заместителя Верховного Главнокомандующего и в планы операций 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов были внесены соответствующие уточнения. С точки зрения развития военного искусства и полководческого почерка Г.К. Жукова и И.С. Конева, Висло-Одерская операция является наиболее характерной. Она была проведена в январе -- начале февраля 1945 г. силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. По размаху, уровню военного искусства и достигнутым военно-политическим результатам Висло-Одерская операция стала одной из выдающихся операций Великой Отечественной и второй мировой войны в целом. В ней приняли участие 16 общевойсковых, 4 танковые и две воздушные армии -- всего 2,3 млн человек; 7 тыс. танков и САУ, 33,5 тыс. орудий и минометов, 5 тыс. самолетов. Боевые действия в ходе операции развернулись в полосе более 500 км. В стремительном наступлении войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов разгромили основные силы фашистской группы армий "А" и продвинулись на глубину до 500 км. Была освобождена значительная часть Польши, и военные действия перенесены на территорию фашистской Германии. Советские войска достигли рубежа, находившегося в нескольких десятках километров от Берлина. В Висло-Одерской операции совместно с советскими войсками доблестно сражались соединения Войска Польского. Как известно, создание Войска Польского началось весной 1943 г. на территории СССР с формирования 1-й польской пехотной дивизии имени Т. Костюшко, получившей боевое крещение в октябре 1943 г. в Белоруссии. С помощью Советского Союза были созданы и вооружены в марте 1944 г. 1-я армия, а во второй половине года и 2-я армия Войска Польского, которые совместно с советскими войсками приняли активное участие в заключительных операциях войны, завершивших разгром гитлеровского фашизма. Висло-Одерская операция явилась одним из примеров выполнения союзнического долга советскими вооруженными силами. По планам Верховного Главнокомандования Висло-Одерская операция должна была начаться 20 января 1945 г. Однако немецкое командование внезапным переходом в наступление на западном фронте в Арденнах поставило англо-американские войска в крайне трудное положение. По просьбе правительства Англии наше Верховное Главнокомандование приняло решение начать наступление 12 января, то есть на 8 дней раньше намеченного срока, и тем самым вынудило фашистское командование снимать войска с Западного и перебрасывать на Восточный фронт. В ходе проведения операции советское командование принимало все меры к постоянному наращиванию усилий, развитию стремительного наступления с тем, чтобы совместно с союзными войсками на западе в кратчайшие сроки завершить разгром врага и избавить народы Европы от фашистского ига. Возросшие возможности советских вооруженных сил позволяли уже проводить одновременно не одну-две стратегические операции, как это было в предыдущих периодах войны, а целый ряд увязанных единым замыслом стратегических операций на всем советско-германском фронте. В соответствии с военно-политическими целями и необходимостью в кратчайшие сроки завершить разгром врага было избрано направление сосредоточения сил и средств для проведения операций на всех важнейших стратегических направлениях. Жуков, как заместитель ВГК внес предложение по уточнению плана действий не только 1-го Белорусского, но и других фронтов. По своей инициативе согласовал ряд вопросов взаимодействия с командующими соседних фронтов К.К.Рокоссовским и И.С. Коневым. В частности, свертывание обороны противника на север и северо-восток силами 2-го Белорусского фронта, на юг и юго-запад силами 1-го Украинского фронта создавало благоприятные условия для действий 1-го Белорусского фронта на Варшавско-Познаньском направлении. Для преодоления возникших впоследствии в ходе операции 1-го Белорусского фронта сложностей с обеспечением флангов было предусмотрено создание достаточных резервов не только в начале, но и в ходе и к концу операции. Жуков и другие командующие фронтами еще на стадии планирования операции глубоко проанализировали возможные действия противника и с учетом этого определили различные варианты действий наших войск. В ходе операции, умело осуществляя разведку противника, советское командование гибко реагировало на все изменения обстановки и своевременно уточняло ранее принятые решения. В системе Висло-Одерской операции центральное, ведущее положение занимала Варшавско-Познаньская операция 1-го Белорусского фронта, осуществленная под командованием Маршала Советского Союза Г. Жукова. Начиная со смелости и широты замысла операции, умения предвидеть ход ее развития, изыскания новых, неожиданных для противника способов действий и кончая вопросами тщательности и кропотливости подготовки операции, всестороннего ее обеспечения, твердости управления войсками в ходе операции -- во всех аспектах этой выдающейся операции лежит печать личности Жукова. Замысел операции состоял в том, чтобы расчленить противостоящую группу армий "А" и разгромить ее по частям. Главный удар наносился с Магнушевского плацдарма силами 61-й, 5-й ударной, 8-й гвардейской, 1-й и 2-й танковых армий в направлении Кутно -- Познань. Вспомогательные удары -- с Пулавского плацдарма силами 69-й и 33-й армий в направлении Радом, Лодзь, севернее Варшавы наносила удар 47-я армия. 1-ая армия Войска Польского получила задачу начать наступление на 4-й день операции и во взаимодействии с другими армиями овладеть Варшавой. Таким образом с самого начала операции создавались условия для расчленения противника и разгрома его по частям. И эту операцию Жуков очень основательно готовил, считая первоочередной заботой всех командиров сбережение людей и выполнение задач с наибольшей эффективностью. Только это осуществлялось не громкими фразами и призывами, а самоотверженной кропотливой работой по тщательной организации боевых действий. Например, с учетом наличия между Вислой и Одером семи глубоко эшелонированных оборонительных рубежей, которые опирались, как правило, на водные преграды, особое внимание уделялось подготовке передовых отрядов для стремительных действий, их взаимодействию с авиацией, чтобы овладеть этими рубежами до занятия их противником. Маршал Жуков лично провел показное занятие по действиям передовых отрядов в оперативной глубине. При подготовке операции на все батальонные, полковые и другие подобные учения привлекались артиллерийские, инженерные части и другие средства усиления, которые должны были совместно выполнять боевые задачи. Учения и тренировки в начале проводились в основном тактико-строевым методом, а затем завершались слитной отработкой всех учебных вопросов и боевым слаживанием подразделений и частей. Как и при подготовке прежних операций, Жуков, исходя из конкретных сложившихся условий, ищет пути, как обмануть противника, применить то, чего еще не было в других операциях, имея в виду, что для каждого боя и операции годится лишь то, что наиболее полно учитывает особенности именно данной обстановки. После внимательного изучения противника, положения своих войск и местности, сверки своих мыслей с командармами, командирами соединений и частей, он вновь находит способ как разнообразить действия войск в начале операции, чтобы они были неожиданными для противника и обеспечивали действия войск наверняка. Больше всего его беспокоила возможность того, что германское командование может в последний момент отвести в глубину свои передовые подразделения и впустую выложить всю мощь нашей артиллерийской подготовки. В этом случае вражеская оборона осталась бы не подавленной и войска могли встретить организованное сопротивление, наступление могло застопориться. Поэтому командующий фронтом решил не проводить сразу намеченную 2-х часовую артиллерийскую подготовку. Утром 14 января был проведен артналет продолжительностью 25 минут и началась атака передовых батальонов. Пехота противника, ожидавшая наступления после продолжительной артподготовки, оставалась в укрытиях и оказалась не готовой к отражению нашего наступления. Наши передовые батальоны, овладев опорными пунктами первой линии, ворвались в глубину обороны противника. Внезапности способствовало и то, что в других операциях обычно наступление главных сил начиналось на следующий день после разведки боем. В данном случае командующий фронтом решил сразу развить успех передовых батальонов ("особого эшелона") главными силами дивизий первого эшелона. Это дало возможность в первый же день прорвать неприятельскую оборону с Пулавского плацдарма на 18--20 км и с Магнушевского плацдарма на глубину до 10--12 км. Весьма важно и то, что было сэкономлено огромное количество артиллерийских боеприпасов, которые очень пригодились затем при развитии операции на большую глубину, чем планировалось. Внезапные и умело организованные действия войск при прорыве обороны предопределили успешное начало всей операции. 16 января командующий фронтом ввел в сражение 2-ю танковую армию, которая стремительным ударом продвинулась до 80 км и перерезала пути отхода противника в районе Сохачев. Войска фронта, развивая стремительное наступление с темпом до 25 км в сутки, а танковые -- до 70 км, к 25 января овладели рубежом Быдгощ, Познань и на неделю раньше установленного Ставкой срока выполнили поставленную задачу. Случай крайне редкий за всю войну! За выдающиеся успехи в Висло-Одерской операции Г.К. Жуков был награжден вторым орденом "Победа". Если подходить формально, казалось бы естественным, что наступательная операция успешно завершена и теперь надо закрепляться и готовиться к выполнению новых задач, которые будут поставлены старшим начальником. Но не для Жукова, который мыслил не только в рамках фронта, но и в масштабе всей стратегической обстановки. Он ясно видел, что 2-й Белорусский фронт, повернув по указанию Ставки резко на север и северо-восток, оторвался от правого фланга 1-го Белорусского фронта и между фронтами образовался разрыв до 100 км, несколько отставал и 1-й Украинский фронт, занятый уничтожением противника в районе Катовице. В этих условиях устремляться дальше вперед было крайне рискованно. После всего сделанного, да еще в конце войны для самого командующего фронтом не было никакого резона терпеть неудачу, которая перечеркнула бы все прежние его заслуги. Он хорошо знает, что его ждет в этом случае. Но Жуков живет прежде всего интересами дела. Он рискует, но идет на этот риск обоснованно, тщательно взвесив вероятные действия противника и возможности своих войск. Как командующий фронтом, которому предстоит брать Берлин, Жуков отдает себе отчет в том, что если немедленно не сделать рывок из последних сил и не выйти на р. Одер, то противник займет подготовленные оборонительные рубежи и тогда потребуются длительные усилия с большими потерями войск и вообще окончание войны может затянуться. Исходя из таких соображений, он обращается в Ставку с предложением разрешить его фронту продолжать наступление. Сталин категорически возражал, и тогда состоялся следующий разговор с председателем Ставки: "Днем 25 января, -- пишет Жуков, -- мне позвонил Верховный. Выслушав мой доклад, он спросил, что мы намерены делать дальше. -- Противник деморализован и не способен сейчас оказать серьезное сопротивление, -- ответил я. -- Мы решили продолжать наступление с целью выхода войск фронта на Одер. Основное направление наступления -- Кюстрин (Костшин), где попытаемся захватить плацдарм. Правое крыло фронта развертывается в северном и северо-западном направлениях против Восточно-Померанской группировки, которая не представляет пока серьезной непосредственной опасности. -- С выходом на Одер вы оторветесь от фланга 2-го Белорусского фронта больше чем на 150 километров, -- сказал И. В. Сталин. -- Этого сейчас делать нельзя. Надо подождать, пока 2-й Белорусский фронт закончит операцию в Восточной Пруссии и перегруппирует свои силы за Вислу. -- Сколько времени это займет? -- Примерно дней десять. Учтите, -- добавил И. В. Сталин, -- 1-й Украинский фронт сейчас не сможет продвигаться дальше и обеспечивать вас слева, так как будет занят некоторое время ликвидацией противника в районе Оппельн (Ополе. -М.Г.) -- Катовице. -- Я прошу не останавливать наступления войск фронта, так как потом нам будет труднее преодолеть Мезерицкий укрепленный рубеж. Для обеспечения нашего правого фланга достаточно усилить фронт еще одной армией. Верховный обещал подумать, но ответа в тот день мы не получили". Позже Сталин уступил и согласился с предложением командования фронта о продолжении наступления. Интересно, что получив согласие Ставки на продолжение наступления, Г.К. Жуков, реализуя свое неиссякаемое творчество и оригинальность мышления, не предпринимает огульного методичного наступления, а находит своеобразный, подходящий именно только для данной обстановки способ для совершения оперативно-стратегического броска крупной массы войск с целью сорвать замысел противника по организации обороны на Померанском, Мезерицком укрепленных оборонительных рубежах и стремительного выхода к р. Одер. Он бросает вперед танковые армии, которые начали действовать в большом отрыве от остальных войск, занятых уничтожением окруженных группировок противника в Познани и других городах, для лучшего взаимодействия с танковыми армиями, требует выслать вперед сильные передовые отряды от общевойсковых армий, направляет основные силы авиации на поддержку всего этого эшелона развития успеха, тем самым добиваясь организованного и стремительного развития наступления. Одновременно принимает меры для надежного обеспечения своего правого фланга, и ряд других мер, чтобы нейтрализовать возникающие опасности и по возможности уменьшить проявление отрицательных сторон риска. Таким образом, в действиях командования 1-го Белорусского фронта (с подходом войск фронта к Померанскому и Одерскому оборонительным рубежам противника) проявились зрелость и высокий уровень военного искусства. С одной стороны, смелое решение продолжать наступление, чтобы овладеть Одерским оборонительным рубежом прежде, чем противник успеет занять его крупными силами. С другой, смелость, решительность и умение пойти на риск сочетались с прозорливостью, благоразумием, известной осторожностью, рассчитанной на гарантированное достижение успеха в операции. Командующий войсками фронта, с согласия Ставки ВГК, не предпринимает непродуманного быстрого продвижения к Берлину, а захватывает плацдарм на реке Одер (Одра), создавая выгодные условия для проведения последующей наступательной операции. Из всего этого становится ясным, насколько важно при принятии решения, планировании операции не только располагать исчерпывающими сведениями о составе вражеской группировки, но и глубоко вскрывать возможный замысел действий противника, предвидеть и продумать возможные условия развития операции, тщательно рассчитать соотношение сил, необходимые группировки и состав своих войск, определить наиболее целесообразные и неожиданные для противника способы действий, всесторонне обеспечить и подготовить операцию в морально-политическом, оперативном, тыловом и техническом отношениях. Поразительная проницательность Жукова, умение далеко вперед рассчитывать ход развития операции, его личное мужество и высочайшая ответственность за выполнение своего долга позволяют сберечь десятки тысяч солдатских жизней, в более короткие сроки выйти к р. Одер, захватить плацдармы на ее западном берегу и создать выгодное оперативное положение для завершающего удара по Берлину. Берлинская операция Берлинскую операцию Г.К.Жуков считал одной из наиболее трудных своих операций. Каждая операция по-своему трудна. Но при подготовке этой операции особенно причудливо и остро переплелись в один сложнейший узел многие военно-политические, стратегические, дипломатические и психологические факторы, которые надо было во взаимосвязи разрешить. Главная особенность обстановки состояла в том, что война завершалась, советские войска, оборонявшие Москву, под руководством Г.К. Жукова пришли к Берлину. Видя свою неминуемую гибель, фашистское руководство собрало для обороны Берлина все имевшиеся силы: свыше 1 млн. человек, 11,5 тыс. орудий и минометов, 1500 танков и самоходных орудий, 3300 самолетов. Гитлеровское командование было полно решимости оказать отчаянное сопротивление и стремилось любой ценой удержать район Берлина и в целом оборону на советско-германском фронте. Против Советской Армии действовало 214 дивизий и 14 бригад, а против англо-американских войск всего 60 слабо укомплектованных дивизий. В тылу групп армий "Висла" и "Центр" формировались стратегические резервы. Непосредственно в Берлине создано 200 батальонов "фольксштурма". На подступах к Берлину была создана сильная, не просто глубокоэшелонированная, а, по существу сплошная оборонительная полоса глубиной до 60--70 км, она включала Одерско-Нейсенский рубеж глубиной до 20--40 км, имевший три полосы, и Берлинский оборонительный район. Наиболее сильная группировка была создана против Кюстринского плацдарма. Оперативная плотность сил и средств на этом участке составляла 3 км на дивизию. На 1 км фронта приходилось 60 орудий и минометов. Приказ Гитлера об обороне Берлина гласил: "Жилые дома превратить в крепости, железобетонные сооружения -- в опорные пункты... Противнику не давать ни минуты спокойствия, он должен быть обескровлен и изойти кровью в борьбе за опорные пункты... Предпосылкой успешной обороны Берлина должна быть оборона до последнего жилого блока, каждого дома, каждого окна... Нет нужды в том, чтобы каждый обороняющий столицу империи знал детально военное дело, гораздо важнее, чтобы каждый был воодушевлен фанатичным желанием и волей к борьбе, знал: весь мир с затаенным дыханием следит за этой борьбой и что борьба за Берлин решит судьбу войны". И надо сказать, что этот приказ выполнялся. Нацистские злодеи сражались упорно и фанатично. Все основные здания города были приспособлены для обороны, особенно в центральной части города. Оборонительные позиции соединяли между собой ходами сообщений. Для скрытного маневра использовалось метро. Цель фашистской клики состояла в том, чтобы играть на разногласиях между союзниками, выиграть время и попытаться заключить на любых условиях сепаратный мир с США и Великобританией. Было известно и о тайных переговорах американских спецслужб с Гиммлером. В свою очередь союзники, которые до этого не торопились с открытием второго фронта, теперь также стремились как можно дальше продвинуться в глубь Германии вплоть до овладения Берлином и завоевать наиболее выгодные стратегические позиции к моменту завершения войны. У. Черчилль дал даже указание не расформировывать капитулировавшие немецкие части, чтобы быть готовым их вновь вооружить и использовать в своих целях, если советские войска, как он подозрительно, применительно к своим политическим замашкам, полагал, вдруг вздумают и дальше наступать на запад. В то время трудно было сказать, чем все это может кончиться. В последние годы появились публикации, где нас уверяют, что наши западные союзники и не собирались брать Берлин. Поэтому Жукову не было надобности спешить. Н.С. Хрущев в своих мемуарах поведал "тайну", будто бы Сталин ему рассказал, что если бы не доброжелательное отношение к нам со стороны Эйзенхауэра, то Жукову ни при каких обстоятельствах не удалось бы овладеть Берлином. Но это не так. Есть хорошо известные заявления Черчилля, генералов Эйзенхауэра, Монтгомери, свидетельствующие о том, что они при определенных обстоятельствах не прочь были бы овладеть Берлином. А генерал Паттон, по его собственному признанию, только об этом и грезил. 1 апреля 1945 года У. Черчилль писал Ф. Рузвельту: "Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу, и не может ли это привести их к такому умонастроению, которое вызовет серьезные и весьма значительные трудности в будущем? Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток, и в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять". Д. Эйзенхауэр сообщил Монтгомери: "...Если у меня будут возможности взять Берлин, я его возьму". Но в апреле союзные войска были задержаны противником на рубеже реки Эльбы. Генерал Эйзенхауэр писал английскому фельдмаршалу Монтгомери: "Ясно, что Берлин является главной целью. По-моему, тот факт, что мы должны сосредоточить всю нашу энергию и силы с целью быстрого броска на Берлин, не вызывает сомнения". Генерал Эйзенхауэр соглашался с тем, что "важнейшим объектом после Рура был Берлин", но считал, что Берлин не может быть объектом западных союзных армий, так как Красная Армия находилась ближе к нему, чем союзные войска. Об этом решении он поставил в известность советское Верховное Главнокомандование еще 28 марта 1945 года. Но Эйзенхауэр испытывал большое давление со стороны политиков и некоторых влиятельных военных руководителей и поэтому трудно было сказать, до конца ли он будет придерживаться этой позиции. Это подтверждается и следующим его письмом председателю Объединенного комитета начальников штабов (от 7 апреля 1945 г.): "Я первым признаю, что война ведется для достижения политических целей. И если Объединенный комитет начальников штабов решит, что стремление ... взять Берлин перевешивает чисто военные соображения, я с радостью пересмотрю мои планы, чтобы осуществить такую операцию". В свете всего этого пусть читатель сам судит, насколько верно утверждение Эд. Поляновского о том, что "Берлин был обречен, войска союзников не собирались его штурмовать, он был наш во всех случаях". Вроде, иди и бери голыми руками... Но кроме всего остального, там сидели еще правители фашистской Германии, от которых можно было ждать чего угодно, если бы взятие Берлина затянулось. Вот почему Сталин торопил Жукова с подготовкой наступления на Берлин. В этих условиях сложной и запутанной военно-политической обстановки советское руководство и командование могли пресечь все закулисные дипломатические маневры и интриги только путем быстрейшего разгрома остатков немецко-фашистской армии и овладения Берлином. В Берлинской операции участвовали войска 1-го и 2-го Белорусского, 1-го Украинского фронтов и силы Балтийского флота, 18-я армия дальней авиации, соединения войск ПВО страны. Главная роль отводилась войскам 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Жукова. В сжатом виде замысел операции состоял в том, чтобы ударами трех фронтов прорвать оборону фашистских войск по рекам Одер и Нейсе, и, развивая наступление на запад, окружить и уничтожить основную группировку противника, овладеть Берлином, выйти на р. Эльба и соединиться с войсками наших западных союзников. По решению командующего войсками 1-го Белорусского фронта маршала Г.К. Жукова главный удар наносился с плацдарма западнее Кюстрина силами пяти общевойсковых и двух танковых армий. Планировалось, что общевойсковые армии в первый день должны прорвать первую оборонительную полосу противника глубиной 6--8 км и затем для развития успеха будут вводиться танковые армии. Саму й сложившейся обстановкой, задачами, поставленными Ставкой, 1-й Белорусский фронт был поставлен в условия, когда затруднены какие-либо другие формы оперативного маневра. Но Жуков и в первоначально наносимом фронтальном ударе закладывает основы для последующих охватывающих ударов с целью расчленения и уничтожения Берлинской группировки противника по частям. Как подчеркивалось на военно-научной конференции группы советских оккупационных войск в Германии в апреле 1946 г., в данном случае фронтальный удар в первую очередь преследовал цель дробления сосредоточенных на кратчайшем направлении Кюстрин -- Берлин сил и средств противника. Прорыв производился на широком фронте и на трех направлениях. Ширина прорыва равнялась 44,3 км, что составляло больше, чем 1/4 протяжения всей линии фронта войск 1-го Белорусского фронта. В то время как, например, в Варшавско--Лодзинско--Познаньской операции ширина фронта прорыва составляла 1/7 часть протяжения всей линии фронта. Прорыв на широком фронте, производимый в трех направлениях, исключал возможность контрманевра сил, средств, сосредоточенных противником для прикрытия Берлинского направления с востока. Противник не мог ослабить фланги своей Берлинской группировки с севера или с юга (противостоявшие правому и левому крылу войск фронта), так как это облегчило бы нам возможность развить наступление на вспомогательных направлениях севернее или южнее Берлина и совершить охват Берлина с флангов. В то же время противник не мог усилить свои фланги за счет центра, т.к. этим бы облегчалось успешное развитие наступления на направлении Кюстрин--Берлин, где расстояние было наименьшим. После утверждения плана операции в ставке (1 апреля) Жуков и на этот раз с головой и полной энергией ушел в работу по подготовке операции. Вроде бы уже и для фашистских и наших войск все было ясно. Обе стороны стояли друг против друга перед решающей схваткой. И, казалось бы, удивить противника уже нечем, он ждет решающего удара. Но Жуков вновь и вновь ищет новые, неожиданные для него способы действий. Он принимает решение начать наступление ночью, проведя артиллерийскую подготовку за два часа до рассвета. С целью ослепления и ошеломления противника на передний край выдвигаются 143 зенитных прожектора. И по другим вопросам операция была подготовлена самым тщательным образом. В результате в целом операция развивалась успешно. Берлинская операция проходила в три этапа. На первом с 16 по 19 апреля осуществлялся прорыв Одерско-Нейсенского оборонительного рубежа. На втором этапе с 19 по 25 апреля велись боевые действия по окружению и расчленению берлинской группировки противника. На третьем этапе с 26 апреля по 8 мая производилось уничтожение окруженных группировок. В результате упорных, напряженных боев войска овладели Берлином и соединились с союзниками. Германия капитулировала. В отличие от других, ранее проведенных операций, когда вначале надо было разбить силы противника на первой полосе обороны, а затем вести борьбу с его оперативными резервами, в Берлинской операции пришлось одновременно прорывать тактическую зону обороны и перемалывать его оперативные резервы. Особенность состояла еще и в том, что, несмотря на полное представление о противнике и его силах, Жукова беспокоило то обстоятельство, что противник может в последний момент отвести пехотные подразделения в глубину и тогда артподготовка могла оказаться проведенной впустую. Поэтому командование фронта в течение 14 и 15.4.45 г. провело разведку боем на широком фронте перед самым началом операции. В результате разведки боем накануне Берлинской операции окончательно уточнена система всех видов огня противника, прочность его обороны, начертание переднего края и подтверждена группировка противника первой линии. Кроме того, разведка боем накануне операции ввела противника в заблуждение в отношении сроков нашего наступления. Для противника начавшееся 16.4.45 г. генеральное наступление было неожиданным. Некоторые участники Берлинской операции и военные историки высказывали мнение, что противник разгадал замысел командования фронта и заранее отвел основные силы на Зееловские высоты. Но вот что показал попавший в плен командир 56-го танкового корпуса генерал артиллерии Вейдлинг: "Однако то, что русские после действий своих разведотрядов 14.4 не начали наступление 15.4, ввело наше командование в заблуждение. Когда мой начальник штаба полковник фон Дуфвийг от моего имени высказал мнение начальнику штаба 11-го танкового корпуса СС, что нельзя накануне русского наступления менять 20 мд и тд "Мюхеберг", начальник штаба 11 танкового корпуса СС ответил: "Я, командир корпуса, считаю -- если русские сегодня не наступали, значит они предпримут наступление только через несколько дней. Такого же мнения придерживались и другие офицеры штаба командования 9-й армии". С началом наступления главных сил войск фронта перед рассветом 16 апреля наиболее трудные и напряженные боевые действия проходили в районе Зееловских высот, где были очень сложные условия местности и наиболее сильно укрепленная оборона противника, дававшие существенные преимущества обороняющейся стороне. Общевойсковые армии после преодоления первой полосы обороны, подойдя к Зееловским высотам, встретились с организованной обороной и со свежими войсками, которые заранее заняли там оборону. Овладев Зееловскими высотами, соединения первого эшелона, выходя на промежуточную позицию, вновь встречали свежие резервы противника. Войска, которые были разбиты, противник отводил перекатами, выдвигая свежие резервы на новые позиции. Как говорил на конференции генерал В.И. Чуйков, с такими жесточайшими боями шло наступление армии включительно до последнего его Одерского рубежа, до Мюнхеберга. Только после взятия Мюнхеберга Одерская позиция была прорвана, войска только тогда дали более быстрый темп наступления. При всем желании, при всем стремлении наших войск, которые рвались в Берлин, все же за день боя пройти два рубежа обороны было чрезвычайно трудно. Таким образом, наступление наших войск в этом районе затормозилось. Поэтому пришлось ранее намеченного срока ввести в сражение танковые армии. Жуков на разборе учения в Белорусском военном округе в 1955 г., критически анализируя этот досадный эпизод, когда не удалось в первый же день прорвать оборону противника говорил, что над ним и командармами в какой-то степени довлел успешный прорыв обороны в начале Висло-Одерской операции и поэтому трудность предстоящего прорыва обороны противника в района Зееловских высот была несколько недооценена. В связи с этим он заметил, что вообще иногда командиры после успешного выполнения трудной задачи немного забывают, с каким трудом и каким напряжением усилий был достигнут прежний успех. После ввода танковых армий темпы наступления возросли. Следует иметь в виду также, что кончалась война, у людей появилось сознание того, что можно остаться живым. И морально командующим и командирам все труднее было направлять подразделения в атаку. Поэтому так много уделялось внимания массированному применению артиллерии и авиации не только перед общим наступлением, но и перед каждой атакой. Достаточно сказать, что авиация делала по 6500 самолето-вылетов в сутки. Когда произошла задержка наступления войск на Зееловских высотах, Сталин упрекал Жукова, что он недооценил оборону противника в этом районе. Но замысел Жукова состоял еще в том, чтобы как можно больше войск противника из Берлина вытянуть на открытую местность, ибо разбить их в поле было легче, чем в городе. С этой же целью он вводит 1-ю танковую армию не на север, как было предусмотрено по плану, утвержденному Ставкой, а проявляет инициативу и направляет ее на юго-восточную окраину Берлина, отсекая таким образом 9 А противника и не давая ей возможности отойти к Берлину, чтобы бои в большом городе не затянулись. В ходе боевых действий в городе широко применялись штурмовые отряды, в состав которых включались пехотные и танковые подразделения, усиленные саперами, огнеметами и артиллерией. Для достижения более высоких темпов днем наступали первые, а ночью вторые эшелоны. Развивая наступление, войска фронта к исходу 21 апреля вышли на северо-восточную окраину Берлина. В последующем шли трудные, упорные бои за германскую столицу, каждую улицу, каждый дом приходилось брать после жаркой схватки. Жуков доложил Сталину, что к 1 мая Берлин взять не удастся, нужна перегруппировка сил. "Я ожидал, -- пишет Жуков, -- от Сталина резких возражений, а Сталин ответил так: "Ну ничего, впереди Первомай, это и так большой праздник, народ хорошо его встретит. А что касается того, возьмем ли мы Берлин 2 или 3 мая, это не имеет большого значения. Я с вами согласен, надо жалеть людей, мы меньше потеряем солдат. Подготовьте лучше заключительный этап этой операции". Однако 2 мая нашим войскам удалось полностью овладеть Берлином. То, что не удалось немецко-фашистским войскам под Москвой, Ленинградом и Сталинградом после многомесячных усилий, советские войска свершили в Берлине. Они за 7--8 суток овладели столицей Германии и водрузили советский флаг над рейхстагом. Г.К. Жуков за умелое руководство войсками и личную отвагу в Берлинской операции был удостоен третьей медали "Золотая звезда" Героя Советского Союза. Берлинская операция вызывала после войны больше всего различных неоднозначных толков. Поэтому представляется необходимым остановиться на некоторых из проблемных вопросов истории этой операции. Первый вопрос, который поднимался еще на военно-научной конференции в декабре 1945 г. и затем вновь был затронут маршалом В.И. Чуйковым в 60-е гг., касается того, что нашим войскам после завершения Висло-Одерской операции следовало не останавливаться на р. Одер, а сразу же продолжать наступление и с ходу овладеть Берлином. Георгий Константинович вполне обоснованно доказал, что такая задача в марте 1945 г. была практически нереальной. В ходе войны, не раз смело идя на риск, на этот раз он считал невозможным рисковать. И хотя Сталин после выхода войск 1-го Белорусского фронта на р. Одер настойчиво требовал продолжения наступления, и сам Жуков первоначально ориентировал командующих армиями на безостановочное продолжение наступления на Берлин, затем, взвесив все особенности изменившейся обстановки, он отказался от этого. Он убедительно доказал, что Берлинскую операцию можно начинать только после определенной оперативной паузы и основательной подготовки. Почему же в феврале, после выхода на рубеж Быдгоша, Жуков добивается безостановочного развития операции на р. Одер, а на этом рубеже вдруг считал нужным остановиться? По этому поводу некоторые историки риторически вопрошали, какого же он принципа придерживается: непрерывности наступления или теории "затухающей операции" (был найден и такой дохлый, надуманный термин). А Жуков потому и был великим полководцем, что он не придерживался отвлеченных принципов, а исходил из глубокого анализа конкретной оперативно-стратегической обстановки, подчеркивая: "всем повелевает обстановка". Самый "хороший", испытанный опытом принцип в одних случаях может годиться, в других -- нет. Жуков считал, что для продолжения наступательной операции на Берлинском направлении нужно было решить ряд неотложных проблем. Во-первых, восстановить необходимую для трудной операции боеспособность войск, пополнить их личным составом, боеприпасами, горюче-смазочными и другими материалами. Это в наши дни вынашиваются идеи создания такой централизованной системы тылового обеспечения, чтобы избавить командующих от "мелких тыловых забот". Во время войны организация тыла, особенно подвоз боеприпасов, считались важнейшими оперативно-стратегическими вопросами, и командующие посвящали этому делу значительную часть своего времени и усилий. Без этого все остальные оперативные вопросы повисали в воздухе. На 1-м Белорусском фронте после проведения предыдущей операции и продвижения войск до 500 км тыловые части отстали, авиация базировалась на большой глубине. Все это надо было подтянуть. Требовалось также завершить уничтожение окруженных вражеских группировок в районах Шнайдемюль и Познань, которые продолжали сковывать значительные силы войск фронта и нарушали коммуникации, а также расширить и закрепить захваченные плацдармы на р. Одер, без чего невозможно было сосредоточить, развернуть там ударные группировки для предстоящего наступления. Наконец, войскам нужно было дать хоть небольшой отдых.