Марш Смерти Русского охранного корпуса - [106]

.

Подводя итоги участия частей корпуса в обороне территории Сербии и прикрытии немецкой группировки, отступающей из Греции, следует, с одной стороны, констатировать, что во многих случаях русские проявляли высокое упорство в боях, показав себя серьезным противником для регулярных частей Красной армии. Вместе с тем, в большинстве случаев, они не смогли добиться заметных результатов в этом противостоянии, что можно объяснить в том числе рядом объективных факторов – малочисленностью, недостатками в вооружении и общей обстановкой.

Против повстанцев (как коммунистов, так и монархистов) русские зачастую действовали достаточно успешно, но в то же время имели место и эпизоды, когда они демонстрировали себя не с лучшей стороны. К ним можно отнести и ряд успешных атак НОАЮ, и, разумеется, захват в плен четниками 16 октября 1944 г. большого числа военнослужащих без сопротивления с их стороны.

Глава 9 РК в Хорватии и Германии, конец 1944 – май 1945 гг

31 декабря 1944 г. рассматриваемое формирование получило новое, последнее в своей истории, название – Русский корпус (РК). Его штаб после эвакуации из Белграда разместился в хорватской Сибинье под Славонским Бродом.

Ранее, 14 ноября 1944 г., в Праге состоялось важнейшее событие для всего русского коллаборационистского движения – в торжественной обстановке прошло первое заседание Комитета освобождения народов России (КОНР) генерала Андрея Власова. На нем был провозглашен манифест, закрепивший цели организации: «а) свержение сталинской тирании, освобождение народов России от большевистской системы и возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года;

б) прекращение войны и заключение почетного мира с Германией;

в) создание новой свободной народной государственности без большевиков и эксплуататоров»[895].

В числе прочих Власов получил приветственное обращение от размещавшейся в Вене редакции «Русского дела» в лице главного редактора фельдфебеля Евгения Месснера [896].

Создание комитета послужило началом процесса объединения различных русских формирований Вермахта в единые Вооруженные силы КОНР, что не преминул поддержать Штейфон. В конце декабря он выехал в командировку в Берлин для обсуждения с Верховным командованием Вермахта возможности вывода частей РК из зоны боевых действий для восстановления. Без помощи Власова это представлялось невозможным. Командование юго-востока в свою очередь решительно воспротивилось плану, рассчитывая оставить формирование в своем распоряжении[897].

В январе 1945 г. в Берлине действительно произошла встреча Штейфона и Власова, на которой командующий корпуса заявил о готовности передать его в состав ВС КОНР. В конечном итоге 29 января в части РК была передана радиограмма о включении его в состав власовской армии, а с 16 февраля солдатам и офицерам было приказано нашить нарукавные щитки «РОА». Командующим формированием предполагалось назначить генерал-майора Владимира Боярского (настоящая фамилия – Баерский, бывший полковник Красной армии), а Штейфона сделать инспектором по квартирному довольствию и обеспечению семей военнослужащих РК. Но эти планы остались нереализованными.

25 марта приказом Власова формирование было номинально включено в состав отдельного корпуса генерал-майора Антона Туркула, который тот формировал в Зальцбурге[898]. Вместе с тем все эти переподчинения имели лишь политическое, а не военное или военно-административное значение. Ни о каком отводе РК с балканского театра военных действий в сложившейся обстановке речи идти не могло, а его солдаты и офицеры вплоть до самого конца войны оставались обычными военнослужащими Вермахта.

«Конкурирующей» с армией Власова (хотя и несравнимо более слабой) силой являлась находившаяся на стадии формирования 1-я Русская национальная армия (РИА) генерал-майора Бориса Смысловского. Широкую известность получили воспоминания ее командира, согласно которым в апреле 1945 г. командованием Вермахта РК был подчинен ему. Приказ об этом, якобы, был отправлен Штейфону нарочным, а части Смысловского в течение 10 дней до 26 апреля безрезультатно ждали подхода корпуса у Меммингена[899]. По нашему мнению, в данном случае можно говорить лишь о личных домыслах респондента, не подтвержденных какими-либо конкретными данными.

По сведениям отечественных историков Ивана Грибкова, Дмитрия Жукова и Ивана Ковтуна в РИА проходил службу ряд бывших военнослужащих корпуса. Так, начальником оперативного отдела и комендантом штаба в званиях майора и оберст-лейтенанта служили все тот же Евгений Месснер и Иван Колюбакин. Также они называют лейтенанта графа Николая Коновницына, Александра Войнаховского, Сергея Донскова и, ошибочно, Василия Жукова[900]. По мнению упомянутых историков, это дает повод говорить, что Смысловский через Верховное командование подбирал кадры для своей армии, обходя при этом ВС КОНР[901]. Подобные выводы представляются слишком смелыми. Вполне возможно, имели место эпизоды перевода на основании личных заявлений военнослужащих, написанных под влиянием личных контактов и предложений знакомых. Примером такого рода может служить обер-фельдфебель Анатолий Янушевский, с повышением в звании до лейтенанта перешедший в ряды еще одного русского формирования – особого полка СС «Варяг» – благодаря личному знакомству с его командиром, штандартенфюрером Михаилом Семеновым