Марш Смерти Русского охранного корпуса - [101]
Алексей Рышков вспоминал, что кроме его роты с приданными отделениями под командованием лейтенанта Измайлова, для атаки были выделены две «сборные» немецкие роты. Он подтянул своих людей к переправе утром, разместив их в подвалах ближайших домов, а немцы скрытно перешли на другой берег с вечера. «С рассветом противник начал обстрел, а ко времени начала наступления открыл такой ураганный огонь, что услышать, сидя в подвале, свистящие ракеты [сигнальные – А.С.], мне было бы совершенно невозможно. Захватив связных и переводчика, я выскочил из подвала и, пробежав шагов полтораста по открытому месту, прыгнул в окоп. Еще во время бега я видел, как снарядом сбило телеграфиста, тянувшего провода. Окоп был небольшой, человека на четыре. На его дне лежало трое убитых, я упал прямо на них, мне на голову свалился Д[роздовский] и кто-то из связных, остальные прыгнули в соседний окоп.
Снаряды падали так часто и так близко, что нас все время засыпало землей. Мы сидели, прижавшись друг к другу. Первого убитого я узнал сразу, это был ординарец подполковника Голубева, он лежал вниз лицом вдоль окопа у задней его стенки. Сбившиеся шлемы закрывали лица других. Отодвинув их, я к ужасу узнал в них полковника Гескета и обер-лейтенанта Дуброву. […] Захватив автомат у убитого ординарца, мы перебежали в соседний окоп.
Ровно в назначенное время наша артиллерия открыла огонь. Вся гора сразу осветилась разноцветными огоньками, которые, разрываясь, оставляли маленький дымок. Скоро противник был принужден замолчать и мы вздохнули свободней». Целью атаки был выход к расположенной за Любичем горе с большим памятником[857]. 1-я рота действовала во втором эшелоне и участвовала лишь в одной перестрелке. Но при этом была потеряна связь с отделениями лейтенанта Измайлова (через реку они переправлялись по пешеходному, а люди Рышкова – по железнодорожному мосту) [858].
На следующий день приказом командующего XXXIV корпуса генерал-лейтенанта Фридриха-Вильгельма Мюллера во временное командование 4-м полком вступил майор Евгений Шелль[859].
Тем временем советская сторона, используя подошедший 51-й стрелковый полк, 24 октября организовала контратаку на Любич. Бои носили крайне ожесточенный характер – немцы дважды переходили в наступление: в 13.00 атаке подвергся 3-й батальон 51-го полка, а в 16.00 до 200 пехотинцев при поддержке артогня нанесли удар по 2-му 129-го, стремясь прорваться в стык между советскими частями и зайти ему в тыл. К концу дня Любич был взят 51-м полком, советские потери под ним и южнее, под Прельиной, за сутки составили 12 убитыми и 47 ранеными[860].
По воспоминаниям Рышкова, 1-я рота занимала позицию у горы с памятником, упиравшуюся правым флангом в обрыв. Ночью было слышно, как красноармейцы накапливались в овраге, а на рассвете они перешли в наступление, стремясь вклиниться между русским 2-м взводом и левофланговой немецкой ротой. Примерно через четыре часа боя им это удалось, немцы начали отступать, а 2-й взвод фактически оказался в окружении, из которого ему удалось вырваться только через час. Отстреливаясь, рота Рышкова отошла к Любичу, где получила новую задачу: «ночью, карабкаясь по горе, мы вышли на позицию, которую без особых усилий удерживали пару дней». По истечении этого срока подразделение снова вернулось в Чачак и заняло позицию у моста.
Вечером 26 октября 51-й полк снова был выбит из Любича, причем его командир, полковник Василий Ухабатов, в это время пьянствовал и пренебрегал своими обязанностями, дезинформируя штаб дивизии ложными донесениями. По словам Рышкова, село фактически представляло собой нейтральную полосу, а 1-я рота занимала берег со стороны Чачака и бункер у моста с другой стороны[861].
К этому времени дислоцировавшиеся в городе русские части подверглись переформированию. Приказом генерал-лейтенанта Мюллера от 25 октября 1-я, 2-я и 11-я роты 4-го, 5-я рота 5-го, караульная, запасная и транспортная роты батальона «Белград» переформировывались в I и IV батальоны 4-го полка. Первый из них (четыре роты, командир – майор Шелль, немецкий офицер связи – лейтенант Крек) тактически подчинялся БГ «Зонтаг» и должен был пополняться молодыми военнослужащими, а второй (три роты, командир – майор Шебалин, офицер связи – обер-лейтенант Штенбреде) – переходил под командование комендатуры Чачака и комплектовался лицами старших возрастов. Состав и задачи II батальона (командир – майор Николай Попов-Кокоулин, офицер связи – лейтенант Шёне) остались прежними, подразделение находилось в подчинении штаба XXXIV корпуса. При этом фактически 4-й полк прекратил существование как организационная единица – его штабная рота была расформирована, а люди так же отправлены на укомплектование частей. Высвободившийся немецкий рамочный персонал во главе с гауптманом Вагнером был переведен в структуры БГ «Зонтаг»[862].
Не упомянутая в приказе 3-я рота 4-го полка, вероятно, была расформирована ранее. В то же время причина, по которой в нем не фигурируют остатки I батальона 3-го, а также штаб и 7-я рота II батальона 5-го полков остается не ясной – все эти подразделения так же пополнили упомянутые выше батальоны. Интересно, что Штейфон был недоволен реорганизацией и 26 октября радировал Шеллю:
