Марш славянки - [22]
- Да может, это случайно как-то получилось, а вы сразу в панику…
- После таких «случайно» дети появляются! А я его не для того учиться посылала, - я нервно загасила недокуренную сигарету и встала. - Ладно, поехали. Нас уже наши герои заждались.
Я повязала косынку на голову, надела тёмные очки и ещё немного брызнулась духами – в путь!
Не успев сесть за руль, Ленка стала требовать продолжение истории десятилетней давности. Мысли у меня были очень далеко от этого, но и её нытья я не могла стерпеть.
- Дала вам деньги эта самая Люба?
- Да. Только попросила, чтобы мы встретились где-то на нейтральной территории, а я тоже с её муженьком видеться особо не хотела. Она пригласила меня в ресторан, там же и передала деньги. Мы тогда конкретно напились, Любка весь вечер просила у меня прощения за своего муженька, вернее за то, как он со мной обошелся. Я еле-еле от неё отвязалась. Помню, когда я пришла домой и отдала Андрею доллары, то он заплакал и стоя на коленях, благодарил меня, говорил, что буквально через полгода отдаст. Что у них с компаньоном есть заначка, и что им надо только до неё добраться. Врал, конечно. Но я тогда даже не думала об этом. Для меня было главное, что он останется жив, а что будет со мной, меня мало волновало. Вот такие мы дуры, Ленок!.. Тормози! Пешеходный переход, не видишь, что ли!
- А дальше? – Лена тронулась, пропустив небольшой ручеёк пешеходов.
- А дальше через полгода был объявлен дефолт, а ещё через полгода доллар стал стоить в три с половиной раза больше. Я в то время челночила. Ещё тогда в ресторане Любка посоветовала мне заняться этим бизнесом. Потом дала немного денег на раскрутку. Начала я как все с Польши, спирт «Ройял» и прочая хрень. А потом стала летать в Турцию, Индию, Китай и всё бы ничего, если бы ни этот долбанный дефолт. Торговля упала, доллар рос, а Люба стала интересоваться своими деньгами…
- А Андрей что же? Так и пропал? – Ленка нагло подрезала навороченный джип с крутыми мальчиками. Парни тут же нас естественно догнавшие, поравнявшись, и увидав двух баб, только злобно нас обматерили и покатили дальше.
- Ты это, поосторожней, подруга! Только разборок с «быками» нам тут не хватает, - я мило помахала парнишкам вслед.
- Неужели он ни разу не поинтересовался про ваши дела? – как ни в чём не бывало, вопрошала Лена, не удосуживая вниманием парней в джипе.
- Так, звонил пару раз. Говорил, что скоро привезёт деньги. Но я не особо верила. А в конце 98-ого ко мне заявился Любкин муженек, и сказал, что он всё знает про те десять тысяч «зелёных», и что ему сейчас «ну, очень как» нужны деньги. На мои просьбы подождать, он не реагировал, а просто заставил меня написать расписку, и заверить её у нотариуса. Сумма там стояла уже совсем другая. Объяснялось это тем, что якобы наросли проценты, хотя Любка мне давала без всяких процентов. А буквально через пару недель, после того как я написала эту расписку, за мной приехал наряд милиции и меня отвезли в райотдел…
- Ни фига себе! – Ленка даже немного вильнула рулём.
- Не отвлекайся, и сбавь скорость, уже почти приехали, - за следующим перекрёстком был парк, в котором находилась «Ласточка».
- К самому кафе не проехать, - Ленка остановила машину у тратуара и вопросительно посмотрела на меня.
- Оставим машину здесь, только припаркуйся получше, и пройдём парком, - я распахнула дверцу авто, элегантно выбросила ноги – стоявшие поблизости мужчины надеюсь, по достоинству оценили мой выход.
Лена закрыла машину, щёлкнула сигнализация, и мы неспешно вошли в парк. Ленка взяла меня под руку, и я чувствовала, что ей не терпится услышать продолжение.
- Я не знаю, на хрена Любке и мужу нужна была это комедия с ментами. Но факт тот, что меня почти целый день мурыжил следователь по поводу какого-то ограбления Любкиной подруги, у которой я как раз была в тот злополучный день, накануне как её квартиру вынесли. Только в самом конце капитан обмолвился о моём долге Любке, и я сразу поняла, откуда ветер дует. Он стал стращать меня какими-то очными ставками, что-то там пел про зону – в общем, пугал по полной программе. Это теперь бы я послала его не раздумывая, но тогда я испугалась здорово. Только под вечер, взяв подписку о невыезде, следак меня отпустил. Почему Любкин муж просто не обратился к «бандитам», а ментов подвязал – до сих пор для меня загадка! Помню, только когда я поздно вечером вышла из райотдела, то заревела как последняя дура. Вот и стою на крыльце «ментовки», вою в голос, а тут-то как раз и подъезжает на своём «мерсе» незабвенный Илья Петрович Миркин. Слово за слово, познакомились. Он усадил меня в машину, а сам ушёл в «ментовку». Часа через полтора он вышел, молча сунул мне мою «подписку», и спросил куда отвезти. А я намёрзлась в машине, декабрь уж был, сикать хочу - умираю, и ни как не могу понять, что он мне говорит. Смотрел Ильюша на меня, смотрел, да и отвёз к себе домой. Ну, и сама понимаешь, благодарность моя не знала границ.
- Прямо как в сказке, - Ленка восхищённо вздохнула. Аллея уже заканчивалась, и слышалась музыка, доносящаяся из кафе.
- Да, «как в сказке»… Правда, лет так пять назад, Илья Петрович немного приоткрыл завесу тайны. Дело в том, что Любкин муж оказался злейшим врагом его клиента, и потому они и меня как-то использовали при своих раскладах. По-пьяни проболтался, хитрый еврей. Так что не всё так просто, дорогуша…
О жизни, о пьянстве, о себе. То что думаешь о пройденном пути когда к тебе приходит ностальгия и хочется поделиться мыслями…
Нет ничего злее и жёжче уличной пьяной драки. Она безжалостна и безобразна. Всё происходит за считанные минуты, молча и без киношных эффектов. Плохо когда вас всего двое, и вы с другом уже далеко не молоды, к тому же изрядно пьяны и в последний раз дрались в далёкой юности, а ваш противник - это свора обдолбанных и безбашенных малолеток. Мужчины были знакомы почти тридцать лет, но впервые дрались вот так, спина к спине, прикрывая друг друга. Упадёт один – конец обоим. Мужчины держались достойно, пока один из них всё же не пропустил удар…
Дождь лил как из ведра, а трое здоровенных чернокожих парней продолжали методично размешивать в бадье совковыми лопатами серую массу, отдалённо напоминающую бетон...
Ну, вот и всё, очередная рабочая смена подходила к концу, осталась ночная вахта....
Роман «Конец века в Бухаресте» румынского писателя и общественного деятеля Иона Марина Садовяну (1893—1964), мастера социально-психологической прозы, повествует о жизни румынского общества в последнем десятилетии XIX века.
Начинается прозаическая книга поэта Вадима Сикорского повестью «Фигура» — произведением оригинальным, драматически напряженным, правдивым. Главная мысль романа «Швейцарец» — невозможность герметически замкнутого счастья. Цикл рассказов отличается острой сюжетностью и в то же время глубокой поэтичностью. Опыт и глаз поэта чувствуются здесь и в эмоциональной приподнятости тона, и в точности наблюдений.
В книгу включены две повести — «Горы высокие...» никарагуанского автора Омара Кабесаса и «День из ее жизни» сальвадорского писателя Манлио Аргеты. Обе повести посвящены освободительной борьбе народов Центральной Америки против сил империализма и реакции. Живым и красочным языком авторы рисуют впечатляющие образы борцов за правое дело свободы. Книга предназначается для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.