Марш Мендельсона на бис - [13]

– Ты сейчас где? – перебила я лившийся из Ленки несвязный поток жалоб, перемежаемый рыданиями, в которых через слово звучало имя Игорь.

– Дома. Где мне еще быть? – всхлипнула она. – А может, тебе в самом деле лучше подъехать ко мне? Вдруг он позвонит? Или нет, давай я выйду, а своим оставлю номер твоего мобильного, чтобы мама попросила Игоря перезвонить тебе, хорошо?

– Мне он перезванивать навряд ли будет, – хохотнула я.

– Ну я скажу, что я по этому номеру. Он же не помнит наизусть твой сотовый. Он его вообще знал? Не поймет, что это твой?

– Нет, конечно. – Я взглянула на часы. – Буду у тебя перед парадным минут через двадцать. Выходи. Заедем в какую-нибудь кафешку, кофе выпьем.

– А может, лучше на лавочке посидеть? – вдруг предложила Ленка. – Чтобы мама, если что, мне в окно крикнула, ну и я бегом по лестнице…

– Дура! – заорала я в трубку. – Тебе что, шестнадцать лет? Не будь такой доступной, идиотка! Захочет – дозвонится. Когда они хотят, на другом конце земного шара достанут.

– А если не захочет? – грустно спросила Ленка.

Глава 4

Санкт-Петербург. 8 апреля, четверг

Ленка выглядела откровенно плохо: глаза зареванные, лицо опухшее, не накрашена, расческой по волосам явно провела всего один раз.

– И куда бы ты поехала в таком виде, если бы Игорь позвонил? – спросила я. – Сколько времени тебе нужно, чтобы привести себя в порядок?

Ленка ответила, что ради Игоря она уложилась бы в пятнадцать минут – и сделала бы из себя конфетку. Я не очень поверила в это, конечно, но разубеждать подружку не хотелось. Я заметила, что Игорь мог бы приехать к ней прямо домой – что тогда? Тогда Ленка попросила бы его подождать те же пятнадцать минут и скрылась бы в ванной, а мама – Ленка уверена – поила бы Игоря кофе и вела с ним беседы на интересующие его темы. «Любопытно, какие темы интересуют Игоря в данный момент?» – хотелось спросить мне, но я сдержалась. Предполагаю, что ни Ленка, ни ее мама ответа не знали, а на темы банковских вкладов в швейцарских банках и наращивания воровского общака, а также отдачи долгов, выражающихся в сотнях тысяч, если не миллионах долларов, и прочего в том же духе говорить не очень умели. Они обычно занимали у меня рублей по тысяче, если не по пятьсот – до Ленкиной получки или бабушкиной пенсии.

Я вспомнила про небольшое кафе, которое видела в прошлый свой приезд к Ленке. По-моему, оно совсем недавно открылось на месте какого-то магазинчика. Только вот что там подают? Хотя какая разница?

В кафе оказалось очень уютно, всего семь столиков, на четыре человека каждый, играла тихая музыка, неяркий свет не давал рассмотреть лица, в двух углах сидели парочки, мы устроились еще в одном. Молоденькая официантка приятной наружности пришла брать заказ. Ленка попросила коньяку, я ограничилась апельсиновым соком, потому что за рулем, мы также решили съесть мороженое ассорти, а вдогонку выпить кофе.

Практически сразу же вслед за нами в кафе вошел молодой человек среднего роста в джинсах и кожаной куртке и занял соседний с нами столик. Подружка бросила на него беглый взгляд, но не заинтересовалась. Мне он вообще был до лампочки.

– Ну рассказывай, – предложила я, когда Ленка хлопнула свой коньяк (пятьдесят граммов) и тут же заказала еще.

Выяснилось, что подружка все это время не хотела мне говорить про предпринятые ею действия в отношении Казанского – опасалась (и вполне оправданно), что я встану на дыбы, начну ее воспитывать или еще что-то придумаю. В общем, она вполне могла предположить мою реакцию, если бы я узнала, что она носит Игорю передачки и ходит на набережную перед «Крестами», чтобы хотя бы мельком увидеть в одном из тюремных окон любимый силуэт. У меня челюсть поползла вниз.

– Ты носила ему передачки? – переспросила я. – Ходила на Арсенальную?

Ленка всхлипнула и кивнула, пожалев лишь о том, что ей не удалось выплакать свидание с Игорем. Она вообще-то предлагала ему выйти за него замуж – тогда бы, конечно, было легче, но он благородно отказался, заявив, что не может обрекать Ленку на судьбу жены заключенного. Игорь, как мне было сказано, вообще настоящий мужчина, другой на его месте тут же ухватился бы за предложение любой женщины, а Игорь думал о Ленкином будущем. Но она была готова повторить подвиг декабристских жен и ехать на Колыму или куда там сейчас отправляют, только бы быть вместе с любимым.

– А ты о дочке и матери подумала? – воскликнула я в возмущении. – На кого бы ты их оставила?

– Но ведь декабристки же…

Я высказалась непечатно. Мне тут же в качестве нового аргумента привели последнюю жену Дмитрия Якубовского. Я промолчала, но серьезно задумалась, не пора ли все-таки насильно сводить Ленку к специалисту по съехавшим мозгам.

С большим трудом я взяла себя в руки для того, чтобы разобраться с ситуацией до конца. Что там эта идиотка натворила за последние десять месяцев? Правильно, что она боялась со мной делиться. Если мне правильно помнится, она зимой не знала, на что Ирке новую шубку купить. Я подарила на Новый год. Мне, конечно, для своей крестницы не жалко, но неужели Ленка тратила последние деньги на передачки Игорю вместо того, чтобы лишний раз купить дочке фруктов?! Матери лекарства? Самой нормально пожрать?