Марш авиаторов - [25]

Стали готовиться к снижению, и вдруг в кабине аппетитно запахло супом: это вошел Вовочка, держа перед собой кастрюлю. Он присел на нижнее свободное откидное сиденье и взял на себя функции гироскопа - то есть сохранял кастрюлю все время в горизонтальном положении: началась легкая болтанка.

Двадцать минут снижения прошли в полном молчании: слышны были только короткие реплики Ильина: "Доверните вправо... еще два градуса... хорошо..." Плохо было то, что из двух приводов работал только один - ближний, расположенный перед торцом полосы, а на него еще надо было выйти, и теперь вся надежда была на штурмана - он должен был в сплошной облачности вывести нас на полосу.

С первого раза мы промахнулись: вывалились из облаков уже над самой полосой и, дав движкам взлетный режим, ушли на второй круг выполнять заход "по коробочке".

"Коробочка" - стандартный заход на посадку с четырьмя разворотами. С четвертого разворота мы должны были выйти на торец взлетно-посадочной полосы ничего особенного, если работают два привода. На Диксоне же работал только один, и тот - ближний.

Четвертый разворот. Выходим из крена. Ни черта не видно. "Сыплемся" вниз со скоростью пять метров в секунду: сто метров - ничего, восемьдесят - то же самое, шестьдесят, тридцать... Вот она! Мы выскочили из облачности почти над ближним приводом - вагончиком с намалеванными вдоль стен красно-белыми полосами, но теперь - под углом градусов шестьдесят к полосе, носом на стоявший на береговом утесе шар локатора.

- Уходим! - крикнул Мышкин.

"Только куда?" - мелькнуло у меня.

- Садимся! - ответил Хурков.

Движение ногами - самолет швырнуло в сторону. Вовочка тоже сделал круговое движение кастрюлей с супом, продолжая ее держать на вытянутых руках и не пролив ни капли...

Секунда - и мы на полосе. Самолет подпрыгивает на неровностях: катимся...

Зарулив на стоянку, Леха выключил движки. Снаружи что-то брякнуло металлом о бетон: техники бросили под колеса стояночные колодки. Хурков молчал, задумчиво глядя через лобовое стекло на стоявшие впереди вертолеты. Мы тоже молчали: ждали, что он скажет...

Первым зашевелился Мышкин: отстегнул привязной ремень, снял с головы гарнитуру и, повесив ее на рукоятку штурвала, с кряхтением начал приподниматься. Леха, встав со своего сиденья, освободил ему дорогу. Вовочка ушел в салон, унося с собой аромат супа. В открытую дверь следом за ним вышел Мышкин. Мы с Лехой посмотрели друг на друга, и Леха, пожав плечами, тоже ушел: все ясно - послеполетного разбора не будет. И действительно, что тут разбирать: мы - на Диксоне...

Вовочка водрузил кастрюлю на столик и с железным звоном доставал из своей безразмерной сумки миски и ложки.

Сидя за столиком у борта, брат жены водителя наблюдал за его приготовлениями.

Мышкин оделся и, взяв свой портфель, начал протискиваться по узкому проходу между ящиками с пивом, направляясь к выходу.

- Михалыч, а суп? - нарушил общее молчание Леха.

- Спасибо, не хочу, - сказал Мышкин. Потом, надев на голову шапку, добавил, качнув головой: - Чикалов!

Шапку он надел задом наперед, и Леха сказал ему вслед:

- Шапку надел неправильно.

Мышкин перевернул шапку кокардой на лоб и вылез наружу.

- Ну, что? - потирая руки, проговорил Леха, глядя на закрытую крышкой кастрюлю. - Супчику?

- Надо подождать, - сказал Вовочка, вытаскивая из пакета буханку хлеба.

Леха поднял вверх палец, что должно было означать: "внимание", и, открыв свою сумку, извлек из нее литровую бутылку водки.

- Это же меняет дело! - из кабины вышел Ильин. Он улыбался. - Нали-вай! скомандовал он, засовывая полетные карты и логарифмическую линейку в портфель.

- Подождешь, - охладил его Леха и показал пальцем на открытую в кабину дверь за спиной Ильина. Там, на своем сиденье, все так же глядя на вертолеты, стоявшие за рулежкой, продолжал неподвижно сидеть командир.

- Остынет ведь, - сказал Ильин.

- Не успеет, - ответил Леха. - Дай закурить!

Ильин протянул ему пачку "Мальборо".

- Ну! - Леха выудил из пачки сигарету. - Разбогател?

- Не без этого, - Ильин тоже достал сигарету и убрал пачку в карман.

- Халтуру нашел?

- Нашел, - ответил Ильин, прикурив и давая прикурить Лехе.

- Какую, если не секрет?

- Не секрет: пить бросил...

Вовочка нарезал хлеб, аккуратно складывая ломтики один на другой.

Брат жены водителя вышел в проход и потянулся за своей курткой, лежавшей на верхних ящиках с пивом.

- Ку-уда? - остановил его Леха.

- Да надо выяснить, кто груз снимать будет.

- По рации с диспетчерами свяжемся, подожди.

И брат жены водителя остался стоять, ожидая дальнейших событий. Леха принялся рассказывать какой-то анекдот, но никто не смеялся.

Наконец из кабины вышел Хурков.

- Все понятно, - сказал он, засунув руки в карманы, - сами курят, и хоть бы кто-нибудь догадался командиру предложить...

Я достал из пиджака пачку, но меня опередил Леха, протянув ему свою сигарету. Вовочка, расстегнув молнию на сумке, вытащил из нее пачку дешевых "North Star".

- Да не бери ты это говно, - поморщился Ильин, когда увидел, что "завязавший" месяц назад Хурков потянулся к "North Star". - У меня "Мальборо".