Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - [51]

* * *

Жизнь в Париже во время «странной войны» продолжалась в общем и целом как обычно. Так же как в Амстердаме, мало кто предвидел, чем это все закончится. Открывались выставки, устраивались концерты, и многих известных парижских интеллектуалов все еще можно было встретить в городских кафе и бистро. Рынок искусства процветал, хотя война и повлияла на конъюнктуру, так что многие художники спешили продать свои картины, а это было на руку покупателям — например, богатой американке Пегги Гуггенхайм, приехавшей в Париж собирать свою ставшую знаменитой коллекцию. Решив покупать «по одной картине в день», она фланировала по мастерским и галереям и скупала по дешевке Дали, Ман Рэя и Танги.

Крупные музеи Парижа все же решили перестраховаться. В ноябре 1939 года «Мону Лизу» тайно вывезли из города в неприметном грузовике, привязав ее для надежности к медицинским носилкам. К тому времени и многие другие из самых ценных сокровищ Лувра были уже эвакуированы в замки на юге Франции. Улыбающаяся красавица Леонардо да Винчи отправилась на Луару, где ее «поселили» в замке эпохи Возрождения Шамбор — правда, ненадолго.

Когда в начале лета немецкие войска неожиданно подошли к Парижу, началась паника; миллионы французов бежали на юг.

Многие художники и интеллектуалы тоже пустились в бега. Кубист Жорж Брак уезжал на машине, битком набитой картинами. Ман Рэю удалось добраться до США, но большую часть работ пришлось оставить во Франции. Сальвадор Дали и Гала тоже перебрались через Атлантику с пересадкой в Лиссабоне, где они нашли судно, доставившее их в Нью-Йорк. В 1940 году это было рискованное плавание, так как повсюду рыскали немецкие подводные лодки.

Жоан Миро неохотно покинул Париж и уехал в Испанию.

Философа Жан-Поля Сартра призвали в армию в качестве метеоролога, и он попал в немецкий плен, где прочел «Бытие и время» Мартина Хайдеггера — книгу, которая стала поворотным пунктом в его собственном философском мировоззрении.

Пегги Гуггенхайм тайком вывезла новоприобретенные картины из Парижа в замок на юго-востоке Франции и спрятала их на сеновале.

Чтобы избежать разрушений, Париж был объявлен «открытым городом», и 14 июня вермахт беспрепятственно вошел в столицу. Немцы разделили Францию на две зоны. На юго-востоке, который не был оккупирован немцами, было приведено к власти марионеточное правительство — так называемый режим Виши. Северная Франция, Париж и все атлантическое побережье, включая Бордо, были заняты немецкими войсками.

Только в начале 1941 года Пегги Гуггенхайм удалось тайком погрузить свои картины на грузовое судно и переправить в США. Сама она бежала в Марсель, ставший последней надеждой для всех, кто любой ценой хотел избежать нацистских когтей, — для евреев, коммунистов, политических беженцев из Германии и самых разных иностранцев, отчаянно пытавшихся добраться домой.

Прежде чем уехать, Пегги удалось спасти немецкого сюрреалиста Макса Эрнста, которого без конца преследовали неудачи. Хотя он еще с 1920-х годов жил в Париже и, безусловно, был представителем «дегенеративного искусства», в начале войны французская полиция арестовала его и как гражданина враждебного государства отправила в лагерь для интернированных лиц под Экс-ан-Провансом вместе с другим немецким художником — Хансом Беллмером. За Эрнста вступились французские коллеги, и он был освобожден, но сразу после вторжения немецких войск художника схватили гестаповцы и на этот раз отправили уже в настоящий концлагерь. Эрнсту чудом удалось бежать и добраться до Марселя, где он встретил Пегги Гуггенхайм, которая в свое время покупала у него картины в Париже. В обмен еще на несколько картин она купила ему билет в Америку. Но и здесь бесприютному Эрнсту не были рады — в качестве немецкого гражданина иммиграционная служба задержала его на острове Эллис в нью-йоркской бухте. Пегги Гуггенхайм часто его навещала, добираясь до острова на катере. Собрав множество рекомендаций от известнейших деятелей культуры США, ей в конце концов удалось добиться освобождения Эрнста. Вероятно, Пегги хлопотала не только из уважения к свободе художника — чуть позже в том же году они поженились.

Некоторым другим художникам, также застрявшим в Марселе, тоже протянули руку помощи из-за океана. Всего через несколько дней после падения Франции для помощи французским художникам, писателям и философам был образован Чрезвычайный комитет по спасению. Комитету удалось быстро получить поддержку таких известных писателей, как Джон Дос Пассос и Эптон Синклер. Но больше всего комитету помогла первая леди США, жена президента Элеонор Рузвельт. Благодаря ей комитет приобрел вес в политической среде, что было крайне важно, так как многие консервативные политики не хотели впускать в страну «отъявленных коммунистов, анархистов и нигилистов».

Для организации акции спасения комитет послал в Марсель своего агента, журналиста Вариана Фрая. У Фрая были обширные связи во Франции, и он в совершенстве владел французским и немецким. Трудно было придумать кого-то более подходящего на эту роль. Фрай снял виллу под Марселем вместе со своим товарищем по Гарварду Линкольном Кирстейном, с которым они в свое время основали и вели гарвардский литературный журнал