Мародер без диплома - [57]

— Можно подумать, Демидовы чем-то лучше, — буркнула Натаха.

— Про Демидовых врать не буду, не знаю, — сказал Гиена. — Они вообще в свой Барнаул не всех пропускают. Стена у них там, ворота, каждого входящего проверяют. Да хрен с ними, с Демидовыми. В общем, понятно стало, что Кира и ее головорезы — точно из Охранки. Но в Новониколаевске на это всем по сараю всю жизнь было. Кто быстрее выстрелил, тот и прав, потому что.

— Я еще на пароме вам говорил, что это Катерина Бенкендорф, а никакая не Кира, — сказал Бюрократ. — Кстати, когда вы говорите, иссяк поток выселенцев?

— Может с год… Или около того, — Гиена посмотрел на бесполезный теперь стержень и забросил его за трубу. — На самом деле, под Кирой было неплохо. Она в основном-то в наши дела не совалась. Пока выселенцев было много, было как-то не жалко отдавать ей тех, на которых ее детектор указал. А вот потом стало хреново. Мало того, что поезд раз в неделю и реже стал приходить, так еще и людей там было… В вашей, кстати, партии еще ничего так себе. В прошлые две недели вообще было по пять человек. И двоих Кира забрала себе. Так что мы поиздержались, вот и решили, что можно тебя ей не показывать. Пережила бы без одного одаренного. Тем более, что Шпак… — Гиена хохотнул. — Между прочим, всем была бы одна сплошная польза, если бы мы тебя, Боня, содомиту Шпаку продали. Тебя бы от его жирных прелестей расколбасило, и ты бы проснувшейся магией вскрыл ему брюхо. Или наизнанку вывернул, говорят такое тоже случалось.

— Но-но, не трогать Шпака! — Натаха подняла разгоревшийся светильник на уровень лица. — Он еще нам за мамонтов денег должен!

— Кстати об этом, — Гиена нахмурился. — Я не стал при той мадаме спрашивать, все так уверенно себя вели, грех было картину портить… А мы как собираемся этих чудищ вообще перемещать? Это же… Дряньство, да я чуть не обосрался, когда эти волосатые горы увидел!

— Прошу прощения, — Бюрократ сделал виноватый вид. — Чтобы заполучить эту сделку, пришлось немного приврать о наших возможностях…

— Все правильно ты сделал, Бюрократ, — Натаха хлопнула его по плечу. — А план у нас есть. Надо только из подземелья этого выбраться.

— Ну… допустим… — Гиена почесал бороду. — Жрать уже охота, как не бывает! И спать еще. Что-то мы дофига засиделись, топать надо дальше. По моим прикидкам, если этот туннель по прямой били, то еще не меньше часа до Бердского надо топать. И там еще выход искать.

— Да-да, сейчас пойдем, — сказал я и встал. — Давайте я еще раз на всякий случай уточню. Вот эта вот фигня с «накатываниями», «выплеском», «выбросом» и прочими проявлениями магии… Я правильно понял, что это сейчас какая-то неуправляемая штука? И в любой момент случиться что-то похуже?

— Все так, Богдан, — Бюрократ вздохнул и тоже поднялся на ноги. — Управлению силой и контролю ее учат в специальных учебных заведениях. Так что в Томский университет вам надо попасть как можно скорее.

— Так вроде и так стремлюсь изо всех сил, — я вздохнул.

Мы потопали дальше. Исписанную неизвестно кем тетрадь я тоже прихватил с собой. Просто из любопытства. Явно же, старая вещица, исторический источник. А я ведь практически историк, хоть и несостоявшийся.

— Кстати, я еще что хотел спросить! — сказал я, чтобы как-то отвлечь себя от мыслей о том, моим любимым кроссовкам приходит полный и окончательный крантец от долгого шагания по гравию. — Если я правильно понял, то никакого государства в Сибири сейчас нет, верно? Ну, там, флага, гимна, столицы, управляющего органа, правителей, послов и прочего?

— Ну… да… — сказал Гиена и посмотрел на меня… странно. Ах да, он же не знает, что я из другой реальности приехал. Это я только Бюрократу с Натахой рассказал.

— А как же деньги? — спросил я. — Соболя же по всей Сибири принимаются или это только новониколаевские деньги.

— По всей, — сказал Гиена. — Я вроде слышал, что Унгерн пытался у себя свои деньги печатать, но потом бросил это дело.

— А соболя кто печатает? — спросил я. Лицо Бюрократа тоже стало заинтересованным, глаза засветились живейшим любопытством. Даже при тусклом свете старого масляного светильника было видно.

— Да я как-то не задумывался… — пробормотал Гиена. — Холера, может ты знаешь?

— Вроде это давно уже так, — сказала Натаха. — У нас на чердаке хранились пачки других каких-то денег. Я в детстве их нашла, спросила мать, что это такое. А она сказала, что приданое мое несостоявшееся. А сейчас могу их хоть в костре спалить, все одно теперь это просто резаная бумага. Это были не рубли и не соболя. Рубли я видела. Богдан, а какая разница, откуда берутся эти деньги? Ну, взялись откуда-то. В кабаках их принимают, лошадь или машину за них купить можно, да и ладно.

— Просто любопытно стало, — я пожал плечами. Почему-то мне этот вопрос казался важным, Бюрократу — тоже, хотя он не стал лезть и выспрашивать подробности. А вот Натаха и Гиена, стопроцентно местные обитатели, вообще не проявили даже тени интереса. Ну есть, и есть. Так сложилось. А почему сложилось — хрен его знает.

— Тихо! — сказал Гиена, остановился и поднял вверх руку. Мы замерли. Впереди раздавался явственный плеск воды.