Марлен Дитрих - [150]

Захваченная в водоворот эмоций, в восторге, смешанном с неверием в то, что Гарбо наконец здесь, – эта икона, на которую, как говорили, я похожа, стилю которой я подражала, сестра-комета, чья звездная траектория вычерчивалась рядом с моей, но ни разу с ней не совпала, – я опустила взгляд к ее ногам.

Гарбо могла быть совершенной во всем, но ступни у нее были как у крестьянки.

Орсон щелкнул пальцами, чем вывел из ступора разинувшего рот официанта и заставил меня поднять глаза. Предложили шампанское. Гарбо покачала головой. Одетая в простое черное платье, которое обволакивало ее мистическим шармом, она что-то шепнула Орсону, а он кивнул и посмотрел туда, где стояла…

Я.

Удовольствие заурчало в голосе Мерседес.

– Видишь? Ей и правда любопытно. Иди.

Меня шатнуло вперед. Я утратила чувство времени. За несколько шагов на пути к ожидавшей меня Гарбо я увидела себя в головокружительном вихре трансформаций: одержимая любовью школьница с непомерным бантом на голове и зажатым в ладошке растаявшим марципаном; девушка-бунтарка, посвятившая себя игре на скрипке; профессионалка из кабаре с моноклем, выходящая, виляя бедрами, на засыпанную опилками съемочную площадку, где ее панталоны с оборками будут разжигать страсти. Я увидела мать-заступницу, опекающую ребенка, дерзкую соблазнительницу и полную пренебрежения жену; я увидела звезду, запущенную катапультой на вершину обожания по неизвестно чьему желанию. А когда я подошла к ней и протянула ладонь для приветствия, то увидела себя как потрепанного войной майора, который в лазарете пожимает руку умирающему юноше-нацисту.

Я хотела спросить, действительно ли она подглядывала за Габеном, когда тот голым купался у меня в бассейне, но вместо этого сказала дребезжащим голосом:

– Я Марлен Дитрих.

И, почувствовав прикосновение Гарбо, сухое и холодное, услышала в ответ:

– Знаю.

Послесловие

В 1946 году Марлен вернулась во Францию, чтобы сняться с Жаном Габеном в фильме «Мартин Руманьяк». Фильм не пользовался успехом, и отношения актеров завершились на горькой ноте. Сильно урезанный цензорами релиз картины в Америке тоже, казалось бы, подтверждал конец карьеры Марлен в качестве звезды Голливуда.

Не испугавшись этого, она появилась еще в четырнадцати лентах, включая хичкоковский «Страх сцены» (1950), «Свидетель обвинения» Билли Уайлдера (1957), эпизодическую роль у Орсона Уэллса в «Печати зла» (1958), снялась у Стэнли Крамера в «Нюрнбергском процессе», где взяла на себя непростую роль немецкой вдовы, муж которой, нацистский офицер, был казнен за преступления. Она доказала, что имеет колоссальный актерский талант, но ее больше ни разу не выдвигали на премию Академии.

В 1950-м Франция наградила Марлен орденом Почетного легиона за ее военную доблесть; позже Дитрих была повышена до офицерского звания. Бельгия, Израиль и США отметили ее медалями Свободы. Вскоре после этого Марлен смело открыла новую главу в своей карьере, вернувшись к истокам: она стала сольной исполнительницей в отеле «Сахара» в Лос-Анджелесе. Ее ангажемент был настолько успешным, что она начала гастролировать со своим шоу, все билеты на которое распродавались заранее – в Париже, Лондоне, Москве и других городах по всему миру. Главными номерами ее программы были песни «Falling in Love», «Allein» и «Lili Marleen».

На берлинскую сцену Марлен вернулась в 1960-м. Ее появление было встречено без восторга – протестующие пикетировали театр, припоминая ей военные подвиги, но она завоевала симпатии публики и критиков. На протяжении всей жизни она выражала открытое презрение к нацистам и не одобряла роль Германии в войне, однако говорила, что в душе всегда останется немкой. Кроме того, она отказывалась публично признавать, что у нее есть сестра, хотя Лизель жила с мужем в Берлине и работала учительницей. Несмотря на произошедший между ними разлад, сестры Дитрих время от времени поддерживали контакты до смерти Лизель в 1973 году.

Позже Марлен говорила, что лучше всего проявляла себя на сцене: «Я знала, что могу контролировать каждый такт музыки, каждый луч прожектора, падавший на меня. В кино слишком много неуловимого». Как эстрадная актриса, она стала невероятно популярной и вводила публику в транс своими платьями телесного цвета с блестками, пышными белыми мехами и хрипловатым голосом. Записи подтверждают ее замечательное исполнительское мастерство, но в случае с Марлен голос составлял только половину актерской привлекательности.

В 1963 году Марлен выступала с «Битлз» на сцене «Лондон Палладиума». Ее сценическая карьера подходила к концу, но квартет, совершавший революцию в музыке, объявил ее самой элегантной женщиной в мире. Наконец, в 1967–1968 годах она появилась на Бродвее, за что была удостоена специальной премии «Тони».

Джозеф фон Штернберг продолжал работать в Голливуде до 1953 года, часто как помощник режиссера, которого даже не упоминали в титрах. В свои поздние годы он преподавал эстетику кино в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, часто приводя примеры из совместного с Марлен творчества. Кроме того, он написал автобиографию. Умер в 1969-м, в возрасте семидесяти пяти лет. Марлен была убита горем, хотя классическим примером их противоречивых взаимоотношений стал ответ фон Штернберга на заданный ему одним студентом вопрос, получал ли он когда-нибудь весточки от нее: «Только когда ей что-нибудь было нужно».