Маркус Вольф. «Человек без лица» из Штази - [22]

Состояние патриота Лягина в период фактического разгрома сил Красной армии, отступавшей от западной границы под фашистскими ударами, объяснимо: боль от наших военных поражений в начале войны с фашистской Германией казалась ему непреходящей. Он жил с одной только мыслью: отдать родную землю врагу так же невозможно, как невозможно вырвать у себя сердце. И Лягин осознал, что ему надо бороться с врагом с оружием в руках.

Поступки и решения людей в грозовые военные годы нередко стоили им жизни. Лягин отказался от работы в относительно безопасной и благополучной тогда Америке и совершил свой жертвенный подвиг.

В 1942 году разведывательно-диверсионную группу Лягина, состоявшую из патриотов-добровольцев, как и он, из числа сотрудников разведки Народного Комитета Госбезопасности СССР (НКГБ), забросили в Николаев, где она добыла ценную информацию, произвела ряд крупных диверсий на предприятиях и в порту.

В 1943 году группу выдал предатель, Лягин был арестован, стойко выдержал истязания и мужественно погиб, никого не выдав.

Надо сказать, что в социалистическом строительстве и при его защите общество, именовавшееся «блоком коммунистов и беспартийных» и «советским народом», которым оно де-факто и было, проявило массовый энтузиазм, порождённый надеждами людей на осуществление «верного» курса «мудрой» партии Ленина – Сталина к социальной справедливости.

Современным россиянам, вероятно, известно, что сформулированная в Декларации ЮНЕСКО в 1995 году толерантность – это «ценность и социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве всех индивидов гражданского общества быть различными, в обеспечении устойчивой гармонии между различными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами, уважения к разнообразию культур, цивилизаций и народов, готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и вероисповеданию».

Такая толерантность в советский период истории России трактовалась как инакомыслие, понимавшееся как несогласие с проводимой линией партии Ленина – Сталина, её решениями, и, естественно, квалифицировалось как критика её ошибок. Всё это запрещалось уставом компартии и означало угрозу уголовного преследования (часто во внесудебном порядке), что порождало массовое доносительство, использовавшееся в ходе массовых репрессий с применением норм ст.58 УК РСФСР, в том числе и к чекистам.

Тем не менее придётся констатировать следующий парадоксальный и феноменальный факт в истории отечественной разведки.

Несмотря на репрессии и гибель многих необоснованно осуждённых штатных и негласных сотрудников, провалы в работе и парализацию деятельности разведки в 1937–1938 и 1950-х годах, а также отрицательную оценку Сталиным достоверной, упреждающей разведывательной информации, например о гитлеровской агрессии против СССР, разведчики, проявив себя патриотами Отечества и настоящими профессионалами, успешно выполняли свой долг и задачи, при этом нередко ценой жизни.

Высокая результативность работы достигалась ими, как следует из рассекреченных архивных документов СВР и ГРУ, прежде всего за счёт умелого использования идеологической основы и знания конкретной агентурно-оперативной обстановки в разведуемых странах.

Исторический период, в который создавалась и действовала разведка СССР, характеризовался системным экономико-социальным кризисом в ряде капиталистических странах и их военным противостоянием конца 1930-х годов, спровоцированным стремлением фашистской Германии к мировому господству, а также Англией, Францией и США.

Сделанные СССР в эти годы вынужденные дипломатические шаги, прежде всего заключение в 1938 году пакта с Германией о ненападении, оказались проигрышными, а СССР – не подготовленным к отражению её агрессии.

Вина за это лежала на единственной и правящей партии ВКП(б) и лично на Сталине, а последствия для советского народа оказались самыми трагическими.

Однако существовавшая агентурно-оперативная обстановка в Германии, Англии и Франции, не говоря уже о других странах Европы, была относительно благоприятной для вербовочной работы нашей разведки, и она ею достаточно успешно пользовалась.

Вместе с тем надо отметить, что общий профессиональный уровень сотрудников разведки и квалификация руководителей были весьма различными и не всегда достаточными в силу ряда причин, как объективного характера (острая потребность в кадрах после репрессий, нехватка времени на их обучение и спецподготовку перед загранкомандировками, ошибки в руководстве их работой и др.), так и субъективного (недостаточные профессиональные и личностные качества для работы в разведке, выдвижение на руководящие должности не по деловым качествам и др.).

Это не могло не приводить к расшифровке разведчиков и потерям источников информации, что порождалось зачастую грубыми нарушениями требований конспирации в работе и обеспечения её безопасности в целом.

В советской разведке были случаи и предательства со стороны кадровых сотрудников, измены Родине, сотрудничества со спецслужбами иностранных государств, бегства с передачей секретной информации. Ряд изменников разведке удалось выявить, предать суду, а находившихся за рубежом в 1920–1930 годах и ликвидировать.