Маркус и Сигмунд - [34]

— Вот как, — сказал Воге и медленно направился к Сигмунду, сидевшему рядом с Маркусом за последней партой. — Значит, у нас здесь появилась маленькая Сигрюнн.

— Честно говоря, учитель, — отозвался Сигмунд, — не кажется ли вам, что Сигрюнн очень даже большая?

— Да что ты, — сказал Воге. — А может, тебя зовут Рэпмунд, а?

— Нет, — ответил Сигмунд. — Меня, вообще-то, зовут Сигмунд.

— Ах, у нас еще и серьга в брови, — продолжал учитель. — Настоящее серебро?

— Нет, — вмешался Маркус, — хирургическая сталь.

Воге удивленно на него посмотрел:

— Ах так, Маркус. Хирургическая сталь. А ты откуда знаешь?

— Я был с ним, когда он…

— Вам тоже стоит что-нибудь красивое прицепить на лицо, господин Воге, — сказал Сигмунд. — Вас бы это украсило.

— Мы не сидим в шапках на уроках, Рэпмунд! — сказал Воге, один из немногих, кто не засмеялся над репликой Сигмунда.

— Нет, здесь в шапке сижу я один, — ответил Сигмунд.

Воге стукнул кулаком по парте.

— Снять шапку! — рявкнул он.

Сигмунд снял. Секунду Воге стоял и смотрел на него, потом запрокинул голову.

— Кукарекууууууу! — залился он.

— Именно, учитель, — сказал Райдар, — кукареку!

— Согласен! — крикнул Пер Эспен в восторге. — Кукареку!

Тут поднял руку Петтер Фредриксен. Воге, все еще забавляющийся своим петушиным криком, кивнул ему.

Петтер Фредриксен не был самой видной фигурой в классе. Он был тихим, спокойным мальчиком, каждый день выполнявшим домашнее задание и получавшим лучшие оценки за поведение. Воге часто ставил его в пример другим ученикам.

— Да, Петтер, — сказал он. — В чем дело?

— Так нельзя, учитель.

— Что?

— Нельзя кукарекать на ученика только из-за того, что у него такая прическа, как у Сигмунда.

В классе воцарилась тишина. Петтер Фредриксен встал. Он не был взбудораженным, даже злым не был, просто серьезным. Воге одернул рукава пиджака, как всегда, когда не знал, что сказать.

— Я… — начал он, — я ведь не совсем кукарекал, можно сказать…

— Да, — встрял Пер Эспен в восторге. — Вы кукарекали так: «кукареку»! И мы с Гайдаром совершенно согласны, да, Райдар?

— Тихо! — сказал Воге.

— Хорошо, — пробормотал Пер Эспен. — Но вы сказали «кукареку».

— Вы издевались, — продолжал Петтер Фредриксен.

Воге все одергивал и одергивал рукава. Маркус почувствовал, что почти проснулся. Воге откашлялся:

— Ладно, ладно. Я ведь не совсем…

— Совсем, — спокойно сказал Петтер Фредриксен. — Вы отлично знаете, что Сигмунд не девчонка. И его зовут не Рэпмунд. Мне кажется, не стоит пытаться удачно шутить за его счет. Учитывая, какой серьезной проблемой на сегодняшний день является издевательство в школах, вы, как учитель, должны являть положительный образец для подражания. В конце концов, вы же задаете нам тон. Вы не согласны, господин Воге?

Воге прочистил горло:

— Да, но…

— Это все, что я хотел сказать, — закончил Петтер Фредриксен и сел.

Воге застыл на месте. Он вдруг показался Маркусу каким-то крошечным. Как это папа однажды сказал? Всем нужно утешение. Он поднял руку.

— Да, Маркус, — сказал Воге. Рукава пиджака он натянул почти до пальцев.

— Это не страшно.

— Что?

— Что вы кукарекали.

Сигмунд встал и вытянул руку.

— По-моему, это было очень даже весело, — сказал он. — Вы удачно изобразили петуха, учитель.

Воге отдернул рукава обратно и взял его за руку:

— Ты так думаешь?

— Да, — серьезно ответил Сигмунд. — Вы даже были похожи на петуха.

— Правда? — спросил Воге.

— Да! — выкрикнули двадцать четыре ученика.

— А вы можете повторить? — попросил Сигмунд.

Маркус уже не понимал, кто над кем издевается.

Воге, похоже, тоже не понимал, потому что он растерянно огляделся. В конце концов он нашел самый простой выход. Он отпустил руку Сигмунда и похлопал его по плечу.

— О'кей, Сигмунд, — сказал он. — Скажем так: было весело, но нам надо заниматься. Садись и надевай шапку. Иначе все девочки в классе будут вести себя как в курятнике. Нет, Петтер, сейчас я не издеваюсь!

* * *

Остальные уроки прошли как обычно, только Сигмунду все время приходилось отвечать на вопросы о его отношениях с Бентой. Он говорил недомолвками и очень таинственно, не рассказывая толком ничего. Маркус не знал, чему верить, но он и не хотел спрашивать. Он знал, как Сигмунд относится к Бенте. Если она вдруг заинтересовалась им, то это только к лучшему, потому что тогда он может не переживать, что она влюблена в него. Они больше не говорили о рэп-группе, и Маркус слабо надеялся, что фронтмен уже оставил эту идею.

Когда они собрались идти домой после уроков, Сигмунд оттащил его к велосипедной стойке.

— Подождем здесь, — сказал он.

— Кого?

— Муну и Эллен Кристину.

Сигмунд договорился встретиться с девчонками? Замечательно. Интересно, что они сегодня придумают.

— Вот как, — сказал Маркус вслух. — Что-то особенное сегодня?

— Да, они помогут мне подобрать одежду.

— Какую еще одежду? — спросил Маркус и изо всех сил попытался не понять, куда клонит его друг.

— Новую одежду, — пояснил Сигмунд. — Ты же не сможешь носить эту, когда будешь играть.

Маркус не хотел сдаваться. Он согласился играть на ударных, но он не соглашался ходить в новой одежде. Ему было очень уютно и в старой, и он совершенно не собирался менять ее раньше срока.