Маркус и Диана - [6]

— А она… она красивая?

— Да, ужасно красивая. Но, по-моему, ей живется несладко.

— Почему?

— Не знаю. Она выглядит такой грустной. За всем этим гримом. У меня в бумажнике ее фотография.

— Зачем?

— Не знаю, — безразлично произнес Сигмунд, — просто случайно.

— Можно посмотреть?

— Да, только другим не показывай.

Сигмунд достал сложенный листик бумаги и дал его Маркусу, который нырнул под спальник и зажег фонарик.

Диана Мортенсен сидела на краю бассейна. Ее кожа была невероятно белой, волосы выбелены, а губы сияли ярко-красным. Она смотрела на Маркуса большими глазами, такими же синими, как ее бикини. Хотя лицо было повернуто на камеру, она сидела к ней спиной. Она опиралась на руки. Рот был полуоткрыт. Диана улыбалась, но в то же время выражение ее лица было удивленным, немного испуганным. Было видно одну грудь. С другой стороны бассейна стоял здоровый парень в плавках. Он выглядел очень внушительно.

Маркус сглотнул и погасил свет. Он глубоко вздохнул и снова его зажег. Она по-прежнему улыбалась, но ему показалось, она испугалась еще больше. Сосок на груди был маленьким и красным. Ей было не больше двадцати. Он почувствовал, как рука Сигмунда тянется под спальник.

— Что это ты там делаешь?

— Ничего.

— Отдай фотографию.

Маркус снова потушил свет и протянул Сигмунду фотографию, которую тот случайно вырезал из журнала.

— Я видел ее груди.

— Только одну.

— Да, — прошептал Маркус. — А кто тот тип с другой стороны бассейна?

— Ее охранник.

Сигмунд положил фотографию обратно в бумажник и взглянул на остальных, которые как раз обсуждали, сколько очков дать Джулии Роберте — четыре или три. Так что они могли спокойно продолжать.

— После того как сделали фотографию, он попытался отнять фотоаппарат, но фотографу удалось смыться. А когда снимок напечатали, Диана Мортенсен подала на фотографа в суд.

— Зачем?

— Она считала, что он нарушает спокойствие частной жизни, но проиграла.

— Что, у нее нет частной жизни?

— Нет, суд счел, что она все подстроила.

— Что?

— Села полуголой. Суд посчитал, что это был пиар и что она все заранее просчитала.

— Тогда бы она не была такой испуганной.

— Суд посчитал, что это игра.

— Тогда суд ничего не понимает, — прошептал Маркус.

— Я тоже так думаю.

— Если бы я был судьей, я бы запретил этому фотографу снимать на всю его жизнь, — с горечью прошептал Маркус.

В полумраке Сигмунд кивнул:

— Ее называют норвежской Мэрилин Монро.

— А это кто?

— Актриса, которая жила давным-давно. Она тоже была секс-символом. Она умерла, когда ей было чуть за тридцать. Никто не знает, было это убийство или самоубийство. Жестокий мир.

— Да, пожалуй, — ответил Маркус.

— Мальчики, закрываем глаза!

Учитель Скуг покончил с лимонадом и планами на завтра. Он забрался в спальник. Тут раздался шепот:

— Три очка.

— Простите, что?

— Три очка, господин учитель.

— Что ты имеешь в виду, Райдар?

— Джулию Робертс, она получает три очка.

— Повезло Джулии Робертс. А теперь спим.

Двенадцать мальчиков и один мужчина, уснув, тяжело задышали, и никто не услышал тихого голоса из-под старого спальника возле окна:

— Диана Мортенсен, десять очков.

*

Диана заснула на краю бассейна, спиной на мраморном парапете, голой грудью к сверкающему солнцу. Наверно, больно так лежать без подстилки и одеяла. По счастью, он прихватил свой новый синий супермодный спальник. Ему было бесконечно жаль ее. Потому что, несмотря на всемирную известность секс-символа, она была всего лишь пугливой маленькой девочкой, которую, кроме него, никто не понимал. Он очень хорошо чувствовал, каково ей было. Он был ее охранником и еще старшим братом. Когда-то он тоже был маленьким и трусливым. Он подошел к ней тихо, чтобы не разбудить. Быстрым движением расстегнул молнию на спальнике. С таким спальником нет никаких проблем. Раз плюнуть. Он осторожно накрыл ее спальником и прошептал:

— Не бойся, Диана. Я с тобой.

Вспышка света, более яркого, чем солнце, взорвалась у него перед глазами. Фотограф! Проклятый фотограф, который никак не оставит их в покое.

— Отдай фотоаппарат! — заорал он.

— Что случилось?

Маркус уставился на до смерти напуганного учителя Скуга. Он накрыл его своим серым спальником и собирался ударить учителя по щеке.

— Макакус ходит во сне, господин учитель.

Свет включил Райдар. Он стоял у двери, красный от еле сдерживаемого смеха. Маркус быстро отдернул руку.

— Макакус?

— Я имею в виду Маркус, господин учитель.

Теперь проснулись все. Учитель Скуг был обескуражен.

— Не знал, что ты ходишь во сне, Маркус.

Маркус не отвечал. Оставалось только одно — сделать вид, что он все еще спит. Медленно, как лунатик, он поднял спальник и пошел к входной двери.

— Помогите, привидение! — отчаянно прошептал Пер Эспен, но Сигмунд остановил смех, который уже было начал раздаваться:

— Тс! Его нельзя будить.

— Почему это? — спросил Вигго. — Он же не может так ходить всю ночь.

— Если разбудить лунатика, у него может быть сильный шок.

Стало настолько тихо, насколько двенадцать мальчиков могли одновременно сдерживать взрыв смеха, а он периодически прорывался наружу.

Маркус почувствовал, как Сигмунд осторожно взял его за руку и помог дойти до кровати.

— Замечательно, Сигмунд, — прошептал учитель Скуг, — надо за ним присматривать.