Марксизм в России начинался со лжи - [48]

Вас не насторожило даже то, что Вы сами сообщаете: «Имеются две записи, сделанные (Марксом) при изучении книг Гакстгаузена, — одна в тетради с пометкой Маркса “Начало 20 апреля 1876 г.”, другая значительно позже — в 1881 г.». Ваш вывод: «Критическое (? — Г. К.) отношение Маркса к изучаемой работе нашло свое выражение не только в прямых характеристиках ее автора, но и в подходе к материалу книги: почти ничего не взято из общих рассуждений Гакстгаузена, а заимствованный фактический материал сопоставляется с аналогичными данными, содержащимися в работе Скребицкого и других русских источниках».

Это — и все? А кто будет аргументировать? Из чего Вы заключили, что Маркс отнесся к А. Гакстгаузену критически? Передо мною составленный Вами XII т. «Архива Маркса и Энгельса» (Госполитиздат, 1952), а в нем — и конспект книги Гакстгаузена «Сельское устройство России». Что же все-таки заставило Маркса писать первую часть этого конспекта в 1876 г., а вторую — именно в 1881 году? Первый раз он делает выписки — неизвестно почему — незадолго до работы над письмом своим в «Отечественные записки», где впервые упоминает о Гакстгаузене, а второй-то раз это случилось в связи с работой над письмом к В. Засулич, отправленным 8 марта 1881 года! Не Вам ли самой первой и надо было отреагировать на такое совпадение?

Однако Вас влекло в сторону охаивания «русского социализма». И даже в книге барона Гакстгаузена Вы увидели «идеализацию» русской общины...

Вопреки Вам, Маркс оказал уважение А. Гакстгаузену именно как знатоку аграрных проблем, написавшему (еще до поездок своих в Россию) несколько исследований о странах Запада. Не разделяя надежд на русскую общину, Гакстгаузен тем не менее приходит в восторг от своего (ошеломившего его и других) открытия русской самобытности. В связи с излишним его умилением, Маркс упрекает его и в «наивности» — Гакстгаузен, как оказалось, не увидел крепостнических пут в жизни общин российских «государственных» крестьян. Ну и что? Доля их горькая была к тому же и действительно полегче, чем у помещичьих крестьян.

Обстоятельность Маркса по отношению к исследованиям Гакстгаузена доказывается тем, что, законспектировав книгу его на немецком языке (1866 г. издания), Маркс для себя замечает: некоторые моменты, оказывается, освещены подробнее «в другой книге Гакстгаузена» («Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России», русское изд. 1870 г., т. 1). Вы-то сличали эти два издания?

Весь конспект Маркса испещрен светлым курсивом, черным курсивом, черным курсивом в разрядку, светлым курсивом в разрядку, подчеркиваниями на полях и другими попытками оттенить именно нужное содержание... Разве это эмоциональное устремление Маркса кем-то выдумано? И не Вы ли и подбирали эти курсивы?

А Вы заявляете: к Гакстгаузену — у Маркса «критическое отношение»... Между тем, сами Вы стремитесь буквально «наздравствоваться на каждый чих» Маркса. Доходит до курьезов — чтобы уесть Гакстгаузена, Вы выставляете и Маркса в ложном свете! Вдумайтесь хотя бы в подстраничные слова Ваши к марксовскому конспекту книги Гакстгаузена «Сельское устройство России». «Сведения, сообщаемые в примечании на стр. 139, на которые ссылается Маркс, — пишете Вы, — по существу, опровергают (?! — Г. К.) утверждения Гакстгаузена». В указанном примечании, между прочим, говорится, что крестьяне многих местностей России вынуждены были отправляться на поиски работы в другие губернии, так как по соседству они «не могли найти никакой работы».

В одной из своих тетрадей, содержащих записи, сделанные в связи с изучением «Трудов податной комиссии», К. Маркс, выписав сообщение о том, что половина крестьянского населения Ярославской губернии отправляется на заработки, гонимая крайней нуждой, — делает следующее замечание: «Это барон Гакстгаузен ввел читателя в заблуждение относительно страсти русского крестьянина к бродяжничеству» (Архив ИМЭЛ).

Прежде всего, непонятно — при чем тут Гакстгаузен, пусть даже перед нами и слова Маркса о нем? Разве Гакстгаузен в своем примечании на стр. 139 его книги говорит о бродяжничестве? И что, вообще-то, понималось Марксом — на этот раз — под бродяжничеством в России? В действительности — это обычное отходничество... Маркс начитался вдоволь о подобном явлении уже у Берви-Флеровского в книге «Положение рабочего класса в России». А впервые он обратил внимание на это же самое еще раньше — вот, 29 февраля 1856 г. он пишет Энгельсу из Лондона: «В Музее я отыскал пять томов, размером ин-фолио, рукописей о России (только о восемнадцатом веке) и сделал из них выписки... В том числе имеется рукопись 1768 г., принадлежащая одному из посольских атташе, о “характере русского народа”. Я тебе пошлю некоторые выписки из нее. Также есть интересный доклад о русских “артелях”, написанный двоюродным братом Питта, капелланом посольства» (Соч. 2 изд., т. 29, с. 15; курсив мой. — Г. К.). Каково? Отходничество и было, чаще всего, в форме именно артелей — поэтому-то и важен весь контекст, из которого Вы извлекли непонятные слова Маркса о непонятном на Западе «бродяжничестве» русских крестьян. Да ведь в те времена было же и