Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - [69]

К 21 часу 4-я рота Офицерского полка снялась из охранения перед станицей и пошла вместе с Партизанским полком в арьергарде. Армия шла на станицу Усть-Лабинскую.

Бой у станицы Усть-Лабинской

6 марта. Армия шла спокойно всю ночь, и только утром завязался бой у арьергарда с преследующим ее противником. Утро принесло неприятность: погода изменилась к худшему, подул холодный ветер, небо покрылось тучами, стал накрапывать мелкий дождь.

К полудню армия, пройдя свыше 30 верст, приблизилась к станице Усть-Лабинской, оказавшейся также занятой большими силами красных и уже подготовившимися встретить ее. Перед станцией железной дороги и перед станицей красные сидели в окопах. Авангард должен был сбить противника, захватить переправу через р. Кубань и обеспечить переход армии за р. Кубань как в сторону ст. Кавказской, так и г. Екатеринодара. Последняя часть задачи была дана Юнкерскому батальону. Около 14 час. началось наступление авангарда. Офицерский полк и за ним «главные силы» остановились. Генерала Маркова нет с полком. Полковник Тимановский покуривает свою трубку и спокойно посматривает вперед, но из-за серой погоды не видит, как там «идут дела».

Но вот подскакал генерал Марков.

– Первая рота – за мной! – сказал он и, свернув с дороги, повел ее куда-то вправо. Пройдя некоторое расстояние, рота остановилась. Бой шел близко, т. к. пули то и дело посвистывали над колонной роты. Скоро огонь противника усилился. Наконец, исчезнувший было генерал Марков повел в колонне же роту дальше, навстречу летящим пулям, и подвел ее к высокой скирде, на которой сидел генерал Корнилов, наблюдавший за боем впереди.

– Сергей Леонидович, пошлите офицерскую роту туда, – громко сказал генерал Корнилов, указав направление.

Тут же рота развернулась и цепями пошла вперед. Ей стало видно железнодорожное полотно, насыпь, бегущие от полотна навстречу какие-то жидкие цепи, а на полотне все густеющая цепь, стреляющая по бегущим. Когда отступавшие, а это был Юнкерский батальон, поравнялись с офицерской ротой, они повернули назад и с нею пошли вперед. Красные же в это время, не задерживаясь на насыпи, продолжали наступление. Противники шли на сближение без стрельбы. Уже только около 200 шагов разделяло их.

Вдруг красные, как бы сообразив, что перед ними свежая часть, повернули назад. Офицерско-юнкерская цепь стремительно мчалась за ними, и на железнодорожную насыпь взбирались уже и те и другие одновременно. С насыпи глазам наступавших представился сплошной муравейник большевиков, бежавших к станице. Короткое преследование огнем и дальнейшее быстрое движение вперед.

До станицы шагов 600–800. Видны свежевырытые окопы. Но бегущая масса красных, сделав попытку остановиться в них, только дала время приблизиться к ним своему врагу, чтобы сейчас же продолжать бегство по улицам станицы. Красные бежали толпами. В них вливались новые беглецы. Цели были близкие и массовые…

В этот момент Юнкерский батальон был остановлен для прикрытия станицы с запада, а офицерская рота, не задерживаясь, продолжала наступление по улицам вдоль северной окраины станицы в восточном направлении. Наконец красные исчезли перед ней, свернув в боковые улицы, скрывшись в садах и постройках. Роте было приказано выйти на восточную окраину станицы.

При выходе в поле рота натолкнулась на большое количество неприятельских трупов. Чьей жертвой были они, рота не знала. Она не знала, что здесь, сбив красных, прошли к переправе корниловцы и чехословаки. Не знал и генерал Марков, подскакавший в этот момент к роте:

– Когда вы успели набить столько? – весело спросил он. Роте пришлось ответить, что это дело не ее рук и что их жертвы на западной окраине станицы. Приказав роте остановиться здесь, генерал Марков куда-то ускакал. Рота простояла на месте довольно долго.

Сейчас же после того момента, когда генерал Марков по приказанию генерала Корнилова направил 1-ю роту и Юнкерский батальон в контратаку, он получил новое приказание от генерала Корнилова: Офицерский полком обеспечить занятую станицу с востока, откуда ожидалось наступление свежих сил противника. Генерал Марков посылает ординарцев в l-ю и в находящуюся в арьергарде 4-ю роты с приказаниями, не задерживаясь, быть у железной дороги на линии восточной окраины станицы, а сам поскакал к продолжавшим стоять в голове «главных сил» 2-й и 3-й ротам и 1-й батарее. Он повел их влево и, не доходя до железной дороги, остановил, приказав быть готовыми к встрече противника, а сам помчался к 1-й роте, о чем было сказано выше. Через довольно долгое время подошла 4-я рота, которая остановилась у железнодорожной будки. Ей пришлось идти почти бегом по полю, обходя стоявшие в 3–4 ряда повозки «главных сил». Рота составила полковой резерв в нескольких сотнях шагов за выдвинутой вперед 1-й ротой, ставшей южнее железной дороги, и 2-й и 3-й ротами, стоявшими севернее ее.

Что произошло дальше, приводится по воспоминаниям полковника Биркина.

«К железнодорожной будке подъехал генерал Марков и слез с коня. Тут уже было несколько офицеров. Он, видимо, много гонял на коне, т. к. снимал свою папаху, вытирал платком лицо и распахивал свою куртку. Его живая фигура ни на минуту не оставалась в покое; в руке играла плетка. Судя по тому, что генерал Марков, а за ним и все остальные часто смотрели в сторону cт. Кавказской, можно было думать, что враг ожидается с минуты на минуту.