Марко Поло - [33]

.

Отметим, что тут Марко Поло явно ошибается. По данным Лоуренса Бергрина, «в действительности в Кинсаи насчитывалось 347 мостов, а не 12 тысяч, как утверждает Марко»^{257}. Эту неточность потом взяли на вооружение многие критики Марко Поло, утверждавшие, что он не был во многих местах, описываемых в его книге. Однако, как пишет Лоуренс Бергрин, ее «не следует понимать слишком буквально. Марко просто хочет внушить читателю, что мостов в Кинсаи больше, чем он может сосчитать, даже больше, чем в Венеции»^{258}.

Кстати, Марко Поло потом еще раз испытает доверчивость читателя, описывая масштабы Кинсаи: «Знайте, по истинной правде, в этом городе сто шестьдесят туманов огнищ, значит, сто шестьдесят туманов домов; туман равняется десяти тысячам; всех домов, значит, миллион шестьсот тысяч; много тут богатых дворцов. Есть здесь христианская церковь несториан»^{259}.

Миллион шестьсот тысяч домов! Эта информация Марко Поло тоже нуждается в критическом анализе. Прежде всего это противоречит его же информации о том, что в Кинсаи (Ханчжоу) было «двенадцать ремесел и для каждого ремесла было двенадцать тысяч домов». Это же всего 144 тысячи домов, то есть на порядок меньше…

В каждом доме якобы жило, «по меньшей мере, десять человек, а в ином пятнадцать, а то тридцать или сорок». Это значит, что население Кинсаи, по данным Марко Поло, превышало полтора миллиона человек[31].

Биограф Марко Поло Оливье Жермен-Тома, говоря о количестве домов, названном Марко Поло, подчеркивает, что оно «конечно же преувеличено»^{260}.

К сожалению, Марко Поло нигде не уточняет, какие обязанности он выполнял в Кинсаи. Скорее всего, он производил подсчет и сбор налогов в городе.

Во всяком случае, доходы города он описал потом весьма подробно: «Хочу вам рассказать о больших доходах великого хана с этого города Кинсаи и с подвластных ему земель, что составляет девятую долю области Манги (Манзи. — С. Н.). Сперва расскажу вам о соли; доход с нее большой. Дохода с соли круглым числом — восемьдесят туманов[32] золота; а каждый туман равняется семидесяти тысячам золотых saies, всего, значит, пять миллионов шестьсот тысяч золотых saies, а каждый sale побольше золотого флорина или золотого дуката. Просто удивительно, сколько денег»^{261}.

Помимо соли, Марко Поло выделяет в Кинсаи производство сахара и пряностей, а также доходы с рисового вина и шелка. Он констатирует: «Я, Марко Поло, много раз слышал, как высчитывали доход со всех этих вещей, и, выключая соляной доход, равнялся он двумстам десяти туманам золота, значит, пятнадцати миллионам семистам тысячам saies. И не слышано, и не рассказывалось о таком необычайном доходе, и это только с девятой части всей области»^{262}.

Следовательно, Кинсаи давал Хубилай-хану девятую часть доходов всей провинции Манзи, то есть всего Южного Китая, который был поделен на девять уделов. А всего в Манзи было, как утверждает Марко Поло, «более тысячи двухсот городов»^{263} и в каждом городе стояла стража великого хана.

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что венецианец, скорее всего, выступал в Кинсаи в качестве независимого эксперта и он регулярно отсылал Хубилай-хану свои отчеты. Мы не знаем, на каком языке были составлены эти отчеты. Возможно, они были выполнены на одном из наречий монголов, с которыми он был знаком. Не знаем мы и того, откуда Марко Поло черпал свою информацию.

В связи с этим Оливье Жермен-Тома пишет: «Принято считать, что Марко Поло не говорил по-китайски. Это очень даже возможно, хотя мы не имеем никаких указаний на эту тему. Я склоняюсь к тому, что он знал разговорный китайский, практиковавшийся на юге <…> но он не умел читать иероглифы»^{264}.

Как бы то ни было, пребывание Марко Поло в Кинсаи (Ханчжоу) окончилось внезапно и необъяснимо, и он не приводит ни причин своего отъезда, ни даже даты этого события. Лоуренс Бергрин в связи с этим делает предположение: «Возможно, его полномочия чиновника монгольского правительства прекратились по неловкой для передачи причине: в связи с обвинением в коррупции или возвышением соперника. В любом случае он оказался изгнанным из Кинсаи с его бесконечными удовольствиями и из сборщика налогов вновь превратился в путешественника»^{265}.

Зато он, наконец, вновь воссоединился с отцом и дядей.

Правитель Янчжоу

Надо сказать, что Марко Поло сделал себе отличную придворную карьеру. Прошло какое-то время, и «в награду за преданность и в знак признания его административных способностей и знания страны Хубилай назначил его правителем города Янчжоу, в провинции Цзянсу, на Великом канале, близ его соединения с Янцзы»^{266}.

Многие биографы Марко Поло отмечают этот факт. Например, И. А. Муромов в книге «Сто великих путешественников» пишет: «Хубилай назначил Марко правителем города Янчжоу, в провинции Цзянсу, на Великом канале»^{267}.

Жюль Верн в своей «Истории великих путешествий» идет еще дальше: «Марко Поло был назначен правителем города Янгуй (Янчжоу) и еще двадцати семи городов, входивших в эту область»^{268}.

Но вот Генри Харт не может скрыть своего недоумения: «Учтя торговое значение Янчжоу и то обстоятельство, что Марко жил в нем долгий срок, нельзя не удивляться, что путешественник посвятил ему одну коротенькую главу»